Империя разрушила национальную идентичность русского народа, приравняв её к гражданству.

 
«Запущено всё с русским национальным вопросом. Ясно одно — единого ответа на этот вопрос в России нет. Можно забить на свою национальную идентичность, или забыть её ради мерянского этнофутуризма. Можно вспомнить о своей субэтнической гордости, или отделить русскую нацию от российского государства. В каждом из этих «можно» заложен свой потенциал и своя привлекательность. Только имперская модель национального возрождения представляется мне этаким историческим тупиком.»

Запущено всё с русским национальным вопросом. Ясно одно — единого ответа на этот вопрос в России нет. Можно забить на свою национальную идентичность, или забыть её ради мерянского этнофутуризма. Можно вспомнить о своей субэтнической гордости, или отделить русскую нацию от российского государства. В каждом из этих «можно» заложен свой потенциал и своя привлекательность. Только имперская модель национального возрождения представляется мне этаким историческим тупиком. Впрочем, и тупик не так уж и плох, если стена не маячит в перспективе, а надёжно подпирает спину.

Наиболее популярен самый безнадёжный способ решения русского вопроса — спасать нацию посредством усиления империалистических амбиций. Сторонники этой идеи почему-то никак не хотят замечать, что именно империя и разрушила национальную идентичность русского народа, почти приравняв её к гражданству. Отсюда и путаница в прилагательных «русский» и «российский», иногда голову сломаешь, прежде чем выберешь из этих двух вариантов тот единственно верный, который никого не оскорбит.

Наиболее популярен самый безнадёжный способ решения русского вопроса — спасать нацию посредством усиления империалистических амбиций. Сторонники этой идеи почему-то никак не хотят замечать, что именно империя и разрушила национальную идентичность русского народа, почти приравняв её к гражданству. Отсюда и путаница в прилагательных «русский» и «российский», иногда голову сломаешь, прежде чем выберешь из этих двух вариантов тот единственно верный, который никого не оскорбит.

Легко ли найти чёр­ную кошку в тём­ной ком­на­те, если на каж­дом углу уста­нов­ле­ны под­рыв­ные рас­тяж­ки? Легко ли ре­шить на­ци­о­наль­ный во­прос в Рос­сии, если не по­нят­но, что это за зверь такой — рус­ский народ? Когда моя тёща тре­бо­ва­ла кре­стить мою дочку, на все мои ар­гу­мен­ты у неё был один ответ: «Все мы — рус­ские, все мы – пра­во­слав­ные». Это было смеш­но, по­то­му что сама она пра­во­слав­ной стала толь­ко после того, как крест­ные ходы стали по­ка­зы­вать по те­ле­ви­зо­ру. Но я даже не по­до­зре­вал, на­сколь­ко она, ока­зы­ва­ет­ся, была права.

Русские карелы

Пе­тер­бург­ский линг­вист Сер­гей Мыз­ни­ков по­ве­дал такой за­бав­ный слу­чай из своей экс­пе­ди­ци­он­ной прак­ти­ки. В одном из ка­рель­ских се­ле­ний у мест­ной ста­руш­ки он за­пи­сал несколь­ко рун ка­ле­валь­ско­го цикла. Ка­ко­го же было его удив­ле­ние, когда ста­руш­ка в бе­се­де на­зва­ла себя рус­ской. И это при том, что раз­го­вор шёл на чи­стом ка­рель­ском языке. В ответ на недо­уме­ние линг­ви­ста ста­руш­ка от­ве­ти­ла: «А как же иначе? У нас же вера рус­ская, мы толь­ко раз­го­ва­ри­ва­ем иначе».

Раз­мы­ва­ние по­ня­тия «рус­ский» — это не про­сто про­бле­ма тер­ми­но­ло­гии. В умах мно­гих людей, в том числе ре­ши­тель­но на­стро­ен­ных на­ци­о­на­ли­стов, при­сут­ству­ет та же самая невня­ти­ца. В чьём го­су­дар­стве мы живём, рус­ских или рос­си­ян? Где про­хо­дит раз­ме­же­ва­ние между ин­те­ре­са­ми этих двух со­об­ществ?

В по­след­нее время по на­ци­о­на­ли­сти­че­ским сай­там и груп­пам в «ВКон­так­те» про­нёс­ся стон: «Путин со­би­ра­ет­ся к 2020 году упразд­нить рус­скую нацию и за­ме­нить её рос­сий­ской». Но, может быть, это и не упразд­не­ние вовсе, а кон­ста­та­ция факта?

Как вы ду­ма­е­те, кем за­пи­са­ла себя ста­руш­ка из ка­рель­ской де­рев­ни во время оче­ред­ной пе­ре­пи­си на­се­ле­ния? А её внуки уже, на­вер­ня­ка, не знают ни­ка­ких ка­ле­валь­ских рун, они со­вер­шен­но уве­ре­ны в своём рус­ском про­ис­хож­де­нии.

А ижо­рам, води и веп­сам в пас­порт­ных сто­лах про­сто го­во­ри­ли, что таких на­ро­дов боль­ше не су­ще­ству­ет и за­пи­сы­ва­ли рус­ски­ми. А те и не воз­ра­жа­ли особо, по­то­му что от­но­сить­ся к ти­туль­ной нации было пре­стиж­ней и спо­кой­ней.

Такая прак­ти­ка, ко­неч­но, не нов­ше­ство по­след­них лет. Так и фор­ми­ро­ва­лась ве­ли­ко­рус­ская нация по прин­ци­пу от­ри­ца­ния: неев­рей, нечук­ча, нета­та­рин, негру­зин, зна­чит — рус­ский.

То есть при­мер­но так: есть борщ, харчо, лаг­ман, рас­соль­ник, мисо, а ещё бы­ва­ет про­сто суп, безы­мян­ное блюдо, в ко­то­рое от­пра­ви­лось всё, что по­па­ло под руку. Он может быть вос­хи­ти­тель­ным или от­вра­ти­тель­ным этот суп, но спа­сать его чи­сто­ту от вли­я­ния борща и лаг­ма­на — от­кро­вен­ный во­люн­та­ризм.

Русская республика

Пред­ло­же­ние учре­дить Рус­скую рес­пуб­ли­ку было за­бав­ным, нере­а­ли­стич­ным, но чест­ным. Идея эта в по­след­нее время ре­ани­ми­ру­ет­ся в новых фор­мах.

В общем, про­бле­ма на­ли­цо, и ре­шать её на­ци­о­на­ли­сты пы­та­ют­ся каж­дый в меру сво­е­го ра­зу­ме­ния. Наи­бо­лее по­пу­ля­рен самый без­на­дёж­ный спо­соб ре­ше­ния рус­ско­го во­про­са — спа­сать нацию по­сред­ством уси­ле­ния им­пе­ри­а­ли­сти­че­ских ам­би­ций. Сто­рон­ни­ки этой идеи по­че­му-то никак не хотят за­ме­чать, что имен­но им­пе­рия и раз­ру­ши­ла на­ци­о­наль­ную иден­тич­ность рус­ско­го на­ро­да, почти при­рав­няв её к граж­дан­ству. От­сю­да и пу­та­ни­ца в при­ла­га­тель­ных «рус­ский» и «рос­сий­ский», ино­гда го­ло­ву сло­ма­ешь, пре­жде чем вы­бе­решь из этих двух ва­ри­ан­тов тот един­ствен­но вер­ный, ко­то­рый ни­ко­го не оскор­бит.

Неко­то­рые на­ци­о­на­ли­сты эту пу­та­ни­цу от­ме­ча­ют и раз­мы­ва­ния рус­ских на­ци­о­наль­ных бе­ре­гов в по­ло­во­дье рос­сий­ских про­сто­ров пы­та­ют­ся из­бе­жать. По­че­му у про­чих бо­лее-ме­нее зна­чи­тель­ных на­ро­дов в нашей стране есть свои ав­то­ном­ные (пусть даже и но­ми­наль­но) тер­ри­то­рии, а у рус­ских нет ни рес­пуб­ли­ки своей, ни края, ни даже об­ла­сти? Хо­ро­шо, но где же её взять? Вы­де­лить в гра­ни­цах Мос­ков­ско­го цар­ства? А как же быть с Крас­но­дар­ским и Став­ро­поль­ским кра­я­ми? Их тогда точно горцы про­гло­тят.

А Коль­ский по­лу­ост­ров? А Си­бирь с Даль­ним Во­сто­ком? Там же тоже как будто по боль­шей части наш народ про­жи­ва­ет? В де­вя­но­стых годах некая ини­ци­а­тив­ная груп­па рус­ских на­ци­о­на­ли­стов обо­зна­чи­ла места ком­пакт­но­го про­жи­ва­ния рус­ских в Рос­сии. По­сту­пи­ло пред­ло­же­ние учре­дить Рус­скую рес­пуб­ли­ку в рам­ках этой тер­ри­то­рии. В паре вы­пус­ков но­во­стей эта ини­ци­а­ти­ва была пред­став­ле­на в руб­ри­ке «По­ли­ти­че­ские при­ко­лы».

Рус­ская тер­ри­то­рия вы­гля­де­ла дей­стви­тель­но при­коль­ной. Бо­лее-ме­нее мо­но­лит­ная в ев­ро­пей­ской части Рос­сии, за Ура­лом она пре­вра­ща­лась в при­чуд­ли­вую кишку, тя­ну­щу­ю­ся вдоль Транс­си­бир­ской ма­ги­стра­ли. Пред­ло­же­ние учре­дить Рус­скую рес­пуб­ли­ку в этих пре­де­лах было за­бав­ным, нере­а­ли­стич­ным, но чест­ным. Идея эта в по­след­нее время ре­ани­ми­ру­ет­ся в новых фор­мах. На­ци­о­нал-де­мо­кра­ти­че­ский аль­янс (НДА) вы­сту­па­ет за со­зда­ние несколь­ких рус­ских рес­пуб­лик.

А в ок­тяб­ре 2012 года ини­ци­а­тив­ная груп­па объ­яви­ла о со­зда­нии Рус­ской на­ци­о­наль­ной рес­пуб­ли­ки на тер­ри­то­рии До­мо­де­до­ва и об­ра­ти­лась к Ев­ро­пей­ско­му Союзу при­знать её право на са­мо­опред­ле­ние. По­нят­но, что это пи­ар-ак­ция по­ли­ти­че­ских сил, идео­ло­ги­че­ски близ­ких к НДА, но она при­зва­на при­влечь вни­ма­ние к про­бле­ме со­хра­не­ния рус­ской на­ци­о­наль­ной иден­тич­но­сти.

Мерянский этнофутуризм

Между тем, пока на­ци­о­на­ли­сты так упор­но бьют­ся за права рус­ских, их под­опеч­ные бегут из стана ти­туль­ной нации. Людям на­до­е­ло чув­ство­вать себя непо­нят­но кем, и они с за­ви­стью за­гля­ды­ва­ют­ся на со­се­дей из числа «малых на­ро­дов». На­до­е­ло на­столь­ко, что люди го­то­вы при­чис­лить себя к на­ро­ду вы­мер­ше­му. Так в по­след­ние годы креп­нет дви­же­ние за воз­рож­де­ние фин­но-угор­ско­го на­ро­да меря.

Он оби­тал на тер­ри­то­рии Яро­слав­ской, Вла­ди­мир­ской, Мос­ков­ской, Ко­стром­ской, Твер­ской, Ива­нов­ской об­ла­стей, то есть в тех ре­ги­о­нах, ко­то­рые при­ня­то счи­тать ко­лы­бе­лью ве­ли­ко­рус­ской нации. Пе­ре­фра­зи­руя клас­си­че­ское вы­ска­зы­ва­ние можно ска­зать: «По­скре­би­те рус­ско­го, об­на­ру­жи­те фин­но-уг­ра». К на­ча­лу во­сем­на­дца­то­го века народ меря окон­ча­тель­но рас­тво­рил­ся в сла­вян­ской среде, не оста­вив после себя ни языка, ни обы­ча­ев, ни пре­да­ний — почти ни­че­го. Но так даже и лучше. Каж­дый уро­же­нец цен­траль­ной Рос­сии с раз­ной долей уве­рен­но­сти может утвер­ждать, что в его жилах рас­тво­ре­на ме­рян­ская кровь.

В этом году го­то­вит­ся к вы­пус­ку рус­ско-ме­рян­ский сло­варь, а во­круг идеи ме­рян­ско­го воз­рож­де­ния воз­ни­ка­ет эт­но-фу­ту­ри­сти­че­ская куль­ту­ра.

О том, на­сколь­ко вос­тре­бо­ва­на эта тема можно су­дить хотя бы по тому, что ме­рян­цем объ­явил себя самый конъ­юнк­тур­ный де­пу­тат пе­тер­бург­ско­го ЗакСа Ви­та­лий Ми­ло­нов. Он за­явил об этом в одном из своих ин­тер­вью.

А если Ми­ло­но­ва при­влек­ла эта тема, зна­чит, там есть чем по­жи­вить­ся в по­ли­ти­че­ском плане. Над идеей ме­рян­ско­го воз­рож­де­ния можно по­сме­и­вать­ся, но стоит при­знать, что это — нетри­ви­аль­ный выход для тех, кому на­до­е­ло быть никем в эт­ни­че­ском от­но­ше­нии.

Ингерманландия, водь, ижора

При­ме­ча­тель­ный раз­го­вор со­сто­ял­ся у меня в де­ревне Лу­жи­цы Ле­нин­град­ской об­ла­сти. Эти места ис­по­кон веков на­се­лял фин­но-угор­ский народ водь. После ре­прес­сий со сто­ро­ны вла­стей и бы­то­во­го на­ци­о­на­лиз­ма со сто­ро­ны рус­ских со­се­дей, они пред­по­чи­та­ли не афи­ши­ро­вать свою эт­ни­че­скую при­над­леж­ность. Так про­дол­жа­лось до тех пор, пока один из мест­ных жи­те­лей не при­вёз в де­рев­ню рус­скую жену Та­тья­ну Ефи­мо­ву. Она стала со­став­лять ге­не­а­ло­ги­че­ское де­ре­во мужа, и толь­ко тогда узна­ла, что он не со­всем рус­ский че­ло­век, и дру­зья его, и со­се­ди — тоже. Между тем эт­но­гра­фы уже по­хо­ро­ни­ли водь в «По­ве­сти вре­мен­ных лет».

Та­тья­на Ефи­мо­ва по­ня­ла, что со­вер­ши­ла на­сто­я­щее от­кры­тие. Она стала тря­сти сун­ду­ки мест­ных ста­ри­ков на пред­мет эт­но­гра­фи­че­ских ра­ри­те­тов, а из их па­мя­ти вы­ужи­вать пре­да­ния ста­ри­ны, песни и сказ­ки. В ре­зуль­та­те Та­тья­на со­зда­ла вод­ский музей и со­бра­ла уни­каль­ный архив. Эт­но­гра­фы, линг­ви­сты, ан­тро­по­ло­ги воз­рож­де­ние на­ро­да при­ня­ли на «ура», пред­ста­ви­те­ли брат­ско­го фин­ско­го на­ро­да за­ча­сти­ли в гости, во­жане оце­ни­ли соб­ствен­ную зна­чи­мость, утвер­ди­ли свою пись­мен­ность, стали пре­по­да­вать вод­ский язык в шко­лах. Осо­зна­ние эт­ни­че­ской иден­тич­но­сти по­мог­ло води, по­ми­мо всего про­че­го, от­бить свою де­рев­ню Лу­жи­цы.

Дело в том, что она ока­за­лась на пути у рас­пол­за­ю­ще­го­ся по бе­ре­гу Фин­ско­го за­ли­ва Усть-луж­ско­го порта. В ре­зуль­та­те сей­час это по­бе­ре­жье вы­гля­дит так: спра­ва — порт, слева — порт, между ними — де­рев­ня Лу­жи­цы как база для бу­ду­ще­го эт­но­гра­фи­че­ско­го за­по­вед­ни­ка. Но пре­жде чем это про­изо­шло, были и угро­зы и ложь со сто­ро­ны ком­па­ний, за­ин­те­ре­со­ван­ных в стро­и­тель­стве порта и ком­му­ни­ка­ций, был даже под­жог, в ре­зуль­та­те ко­то­ро­го сго­рел вод­ский музей.

И в эпи­цен­тре всей этой эт­ни­че­ской «смуты» ока­за­лась рус­ская жен­щи­на Та­тья­на. Когда я спро­сил её, зачем ей это надо, она от­ве­ти­ла во­про­сом на во­прос: «Вот, Вы кто по на­ци­о­наль­но­сти?» «Вроде как рус­ский». «И что это зна­чит для Вас?» «Ни­че­го не зна­чит», — чест­но от­ве­тил я. «Вот и для меня тоже. По­это­му мне хо­чет­ся при­нять уча­стие в чём-то зна­чи­тель­ном».

Кацкари. Кац­кая во­лость

Вот вам дру­гой при­мер. Есть в Яро­слав­ской об­ла­сти такое место — Кац­кая во­лость. Ад­ми­ни­стра­тив­но этот район никак не оформ­лен. Гра­ни­цы во­ло­сти из­дав­на утвер­ди­лись в го­ло­вах мест­ных жи­те­лей кац­ка­рей.

Когда и по­че­му про­изо­шло это обособ­ле­ние, ис­то­рия умал­чи­ва­ет. Но факт оста­ёт­ся фак­том, у кац­ка­рей об­ра­зо­вал­ся свое­об­раз­ный диа­лект с ёка­ю­щим го­во­ром, свой фольк­лор, свои обы­чаи. С про­ник­но­ве­ни­ем го­род­ской со­вре­мен­ной ци­ви­ли­за­ции, кац­ка­ри утвер­ди­лись во мне­нии, что го­во­рят они по-рус­ски, толь­ко непра­виль­но, как и по­до­ба­ет «де­рёвне». И тут из среды кац­ка­рей вышел ак­ти­вист Сер­гей Тем­нят­кин.

Он от­лу­чил­ся за фи­ло­ло­ги­че­ским об­ра­зо­ва­ни­ем в город, вер­нул­ся об­рат­но и понял, что у кац­ка­рей на лицо все при­зна­ки от­дель­но­го суб­эт­но­са. Он со­ста­вил сло­варь кац­ко­го на­ре­чия, в ко­то­ром по­ряд­ка двух тысяч слов не сов­па­да­ют с ака­де­ми­че­ским рус­ским лек­си­ко­ном. Тем­нят­кин ор­га­ни­зо­вал музей в де­ревне Мар­ты­но­во. Она на­хо­дит­ся в трид­ца­ти ки­ло­мет­рах от таких вы­да­ю­щих­ся пунк­тов Зо­ло­то­го коль­ца, как Углич и Мыш­кин. В Мар­ты­но­во за­ча­сти­ли ту­ри­сты, мо­ло­дёжь по­лу­чи­ла воз­мож­ность во­дить экс­кур­сии по род­ной де­ревне.

Это ока­за­лось пер­спек­тив­нее, чем уез­жать в го­ро­да толь­ко ради того, чтобы впа­хи­вать в ка­че­стве внут­рен­них га­стра­бай­те­ров на строй­ках род­ной дер­жа­вы. Опять же при­ят­но ло­вить на себе за­ин­те­ре­со­ван­ные взгля­ды при­ез­жих людей. Часто ли до­во­дит­ся обыч­но­му рус­ско­му че­ло­ве­ку ли­це­зреть на­сто­я­щих кац­ка­рей? Чув­ство это ока­за­лось на­столь­ко за­ра­зи­тель­ным, что кац­ка­ря­ми себя стали на­зы­вать жи­те­ли всех окрест­ных де­ре­вень за пре­де­ла­ми Кац­кой во­ло­сти. Ведь это так со­блаз­ни­тель­но — быть кем-то.

При этом кац­ка­ри, осо­знав свою иден­тич­ность, не пе­ре­ста­ют быть рус­ски­ми, как не пе­ре­ста­ют быть ев­ро­пей­ца­ми такие непо­хо­жие друг на друга гол­ланд­цы, вен­гры, ита­льян­цы, сло­ва­ки и про­чие на­ро­ды. Про­сто у них раз­ная ак­ту­аль­ность на­ци­о­наль­ной, про­вин­ци­аль­ной и кон­ти­нен­таль­ной иден­ти­фи­ка­ции, в за­ви­си­мо­сти от си­ту­а­ции.

Путь кац­ка­рей мне ка­жет­ся пер­спек­тив­ным. Сей­час у жи­те­лей рос­сий­ских ре­ги­о­нов силь­ны про­вин­ци­аль­ные ком­плек­сы. Мест­ные диа­лек­ты с ёка­ю­щи­ми, яка­ю­щи­ми, цэ­ка­ю­щи­ми го­во­ра­ми раз­ной сте­пе­ни пе­ву­че­сти, со сло­веч­ка­ми, вроде «ман­ту­рить», «ви­рю­хать­ся», «баско», «пи­си­га», «ста­мой» или «скля­ным-скля­но», вос­при­ни­ма­ют­ся их же но­си­те­ля­ми как непра­виль­ный рус­ский язык. Всё пра­виль­ное скон­цен­три­ро­ва­но толь­ко в сто­ли­цах. Это мно­го­крат­но уве­ли­чи­ва­ет их при­тя­га­тель­ную силу и пре­вра­ща­ет про­сто­ры ро­ди­ны в одну боль­шую де­мо­гра­фи­че­скую яму. А те­перь пред­ставь­те, что каж­дый ре­ги­он куль­ти­ви­ру­ет свои эт­но­гра­фи­че­ские осо­бен­но­сти, ли­те­ра­то­ры вы­пус­ка­ют книги на мест­ных диа­лек­тах, а на мест­ное те­ле­ви­де­ние берут толь­ко жур­на­ли­стов с без­упреч­ным мест­ным го­вор­ком. Тогда люди и чув­ство­ва­ли бы себя более ком­форт­но в своих род­ных го­ро­дах и сёлах.

PS

За­пу­ще­но всё с рус­ским на­ци­о­наль­ным во­про­сом. Ясно одно — еди­но­го от­ве­та на этот во­прос в Рос­сии нет. Можно за­бить на свою на­ци­о­наль­ную иден­тич­ность, или за­быть её ради ме­рян­ско­го эт­но­фу­ту­риз­ма. Можно вспом­нить о своей суб­эт­ни­че­ской гор­до­сти, или от­де­лить рус­скую нацию от рос­сий­ско­го го­су­дар­ства. В каж­дом из этих «можно» за­ло­жен свой по­тен­ци­ал и своя при­вле­ка­тель­ность.

Толь­ко им­пер­ская мо­дель на­ци­о­наль­но­го воз­рож­де­ния пред­став­ля­ет­ся мне эта­ким ис­то­ри­че­ским ту­пи­ком.

От себя добавлю, тупик так же плох, если стена не ма­я­чит в пер­спек­ти­ве, а на­дёж­но под­пи­ра­ет спину…

— @ 13.03.13
Источник