В День космонавтики герой Советского Союза Александр Лавейкин, космонавт, трижды выходивший в открытый космос, дал эксклюзивное интервью Федеральному агентству новостей. Поговорили о первой фотографии черной дыры, о том, гений ли Илон Маск, и почему российская молодежь ходит в футболках NASA вместо «Роскосмос».
— Александр Иванович, как раз накануне Дня космонавтики астрофизики сделали всем нам подарок и показали первую фотографию черной дыры. Вы впечатлены?
— Да, это большая работа всех причастных к космическим исследованиям. Мы теперь с радостью узнали, что черные дыры существуют не только теоретически, но на самом деле. Должен без ложной скромности сказать, что первые попытки снять черную дыру совершил как раз наш экипаж — Юрий Романенко и я во время полета на космической станции «Мир». Это был 1987 год, и мы делали эти фотографии с помощью телескопа «Глазар» на научном модуле, пристыкованном к станции. Тогда саму дыру мы зафиксировать не смогли, но засняли окружающие галактики.
— Как вам кажется, достаточно ли популярна сегодня тема космоса? Те же снимки черной дыры взбудоражили весь мир.
— К сожалению, мало. Я работаю в Музее космонавтики, и к нам часто приходят ребята, которые, к сожалению, не знают, кто такой (Юрий) Гагарин. Мы прикладываем огромные усилия по воспитанию нашей молодежи в духе тех космических достижений, которые были и есть у нашей страны. Но о них очень мало говорится, в том числе в СМИ. Этой теме стоит уделять больше внимания, надо, чтобы ребята видели не только шоу звезд и юмористов, но и тех, кто защищает интересы России в Сирии, кто находится под водой и в космосе, — об этих людях надо говорить больше.
— Как считаете, первенство СССР в космосе все еще признается в мире? Мы вот видели фотографию американки Салли Райд, где написано, будто она первая женщина в космосе, хотя за 20 лет до нее туда слетала наша Валентина Терешкова.
— Конечно, признается. Но теми, кто интересуется и разбирается. А иногда бывает такое, как в опросе в одной из стран мира: — Кто был первым в космосе? — Гагарин. — А откуда он? — Из США. Понимаете? Такая несостыковка. А почему? Потому что нужно больше рассказывать, надо гордиться тем, что мы сделали. Юрий Гагарин — советский космонавт, и мы должны об этом помнить и как можно больше рассказывать. Это большая задача для нас, для всех, кто был связан с космосом.
— Раз уж вспомнили Терешкову: в ее время планировался полет «женского экипажа», но с тех пор от нас в космосе побывали всего четыре женщины, от США — более 20. Есть ли место в космосе русским женщинам?
— Да, готовился к полету экипаж: Лена Доброквашина, Катя Иванова и Светлана Савицкая — они должны были прилететь к нам, но полет не состоялся. Мы бережем своих женщин. В США женщины кем только не работают — и полицейскими, и капитанами эсминцев, и летчицами, и вертолетчицами. Но я вам скажу, что женщины выполняют космические полеты не хуже мужчин. Конечно, космический полет — дело непростое. Это сложные условия, работа в отрыве от дома, от семьи, долговременные полеты, на станции жара и холод, неподходящие гигиенические условия, специфические еда и вода… Но еще ни один космонавт — ни мужчина, ни женщина — не пожалел о том, что выбрал эту профессию. Насколько я знаю, в 2017 году был объявлен новый набор Роскосмоса, в нем участвовало много молодых женщин.
— Есть ощущение, что отечественная космонавтика уже не вызывает гордости. Например, молодежь охотно ходит в футболках NASA, а не с эмблемой Роскосмоса…
— Если Роскосмос будет выпускать свои майки — будут с удовольствием ходить!
— А как считаете, кем мы еще должны гордиться, кого обязательно помнить, о ком не забывать?
— Во-первых, тех, кто начинал — Сергея Павловича Королева и его главных конструкторов. Надо не забывать тех, кто создавал и создает космическую технику. Кто в трудные 90-е годы, несмотря на отсутствие финансирования и мизерные оклады, остался работать в этой области и работает до сих пор. Это люди, которые всю жизнь преданны своему делу, они обладают не только большим техническим багажом, но и великолепными человеческими достоинствами.
— Вы работаете в Музее космонавтики. Как считаете, там достаточно того, что заражает космосом?
— Музей работает в полную силу, у него очень много посетителей, 90% — дети. Они с огромным интересом ходят по нашим залам, смотрят экспонаты. Музей выполняет ту функцию, для которой и был создан — это хороший просветительский и воспитательный проект.
— Что обязательно нужно рассказывать детям про космос?
— Им надо сказать, что Юрий Гагарин — советский космонавт. Что Россия не отстает в освоении космоса, что у нас создавалась и создается прекрасная космическая техника. И пожелать, чтобы они при выборе профессии обратили внимание на профессию космонавта. Она интересная, романтичная, но и опасная, а в наше время еще и хорошо оплачиваемая.
— К каждому Дню космонавтики в России предлагают выбрать из двух вариантов ответа: «Юра, мы все… упустили» — скажем литературно. Или «Юра, мы исправились!». Какой вариант вы выбираете?
— Я думаю, что сейчас наша космонавтика развивается нормально. Раньше была гонка: у нас первый спутник, первый человек в космосе. У них — первая высадка на Луну, первый шаттл. У нас — первая долговременная орбитальная станция. Сейчас мы снова впереди, ведь летают на международную космическую станцию на наших кораблях. И тот же Илон Маск запустил Dragon, но это грузовой корабль, пилотируемых пока что не было. А на «Союзах» летают и астронавты, и космонавты. Что будет дальше — подождем и посмотрим.
— К слову, Илон Маск активно вкладывается в мечту человечества об освоении космоса. Что думаете об этом человеке?
— Как о человеке о нем ничего не могу сказать, но как к специалисту в области космической техники я к нему отношусь нормально. Только те вещи, которые делают его таким популярным, у нас уже давно были. Например, возвращение отработавшей ступени «Фалькон-9» — это у нас отрабатывалось в 90-х годах при запуске «Энергии». Наш «Буран» должен был запускаться с помощью этой ракеты, и боковые ступени должны были возвращаться. Маск запустил Dragon-2, но людей в космос пока не выводил. Вот машину запустил в космос — хорошо. Что создал тяжелую ракету Heavy — так и у нас есть «Ангара-5», и сейчас создается «Союз-5». Не стоит говорить, будто он делает что-то совсем уж выдающееся — у нас создается и проектируется не хуже. Наша космонавтика на месте не стоит: мы построили космодром «Восточный», сделали с него уже два запуска.
Сейчас создается инфраструктура для запуска тяжелых и супертяжелых ракет. Через несколько лет ждем запуска пилотируемых кораблей. Мы продолжаем исследовать Марс беспилотниками, будем запускать станции на Луну, будем вместе с американцами запускать аппараты на лунную орбиту. Дело-то не стоит. Просто сейчас такая фаза — больше проектная, чем практическая. Но космонавтика так и построена: Королев тоже свою «Семерку» не сразу запустил, были долгие испытания, неудачные пуски. До сих пор та же самая «Семерка», что запустила Юрия Гагарина, только модифицированная, используется в наших запусках: с ее помощью летают «Союзы», «Прогрессы», спутники запускаются. Результаты обязательно будут, и они будут тем лучше, чем лучше будет фаза подготовки и проектирования.
— Александр Иванович, у вас на счету три выхода в открытый космос. В новых фильмах типа «Время первых» достаточно реалистично показана работа космонавтов или мы до сих пор романтизируем космос?
— Давайте лучше будем говорить о фильме «Салют-7», он мне ближе, потому что я тоже летал на орбитальной станции. Например, в конце есть эпизод, когда герои в открытом космосе устраняли неисправность на внешней поверхности станции. Это история из нашего полета с Юрием Романенко к станции «Мир». У нас тоже была нештатная ситуация, и пришлось устранять ее в открытом космосе. Я удалял посторонний предмет, попавший в стыковочный узел между модулем «Квант» и орбитальной станцией «Мир», а он сидел у меня на плечах и притягивал меня. Мы об этом рассказали создателям фильма, и они в таком виде и включили это в картину. Вообще, я считаю, что и «Салют-7», и «Время первых» вышли вовремя. Конечно, в них есть находки режиссеров, есть вымысел, но без этого и не бывает художественных фильмов. С точки зрения техники там все показано правдиво. Космический полет — не прогулка, это тяжелая, длительная, нудная и опасная работа.
— Каких успехов в космосе вы желаете для России на ближайшие 30–50 лет?
— Я могу пожелать, чтобы запланированное осуществилось. Думаю, 30–40-е годы нашего столетия будут практическим освоением того, что задумано сейчас. Желаю, чтобы у тех, кто участвует в проектировании и создании новых космических программ, был успех в этом направлении. У нас много людей, влюбленных в свою «космическую» профессию, — это самое главное.
МОСКВА, издание «Федеральное агентство новостей»