Президент Приднестровской Молдавской республики Вадим Красносельский предложил вариант молдо-приднестровского урегулирования. По его мнению, стороны могли бы последовать примеру Чехии и Словакии.
«Может быть, мы сгладим шероховатости и в один день поймем, что все замечательно, все устраивает — экономики работают, мир есть, так давайте сохраним этот статус-кво, признаем друг друга и заключим мир о дружбе и согласии на тысячу лет, образно говоря. Как Чехия и Словакия, к примеру. Вот к этому надо идти, и к этому мы придем обязательно», — сказал Красносельский на пресс-конференции.
По его словам, за 27 лет сложились и развились разные правовые системы фактически двух государств Молдавии и Приднестровья.
Напомним, президент Молдавии Игорь Додон неоднократно выступал с инициативами по поиску взаимоприемлемого компромисса, который мог бы способствовать решению вопроса путем возвращения Приднестровья в состав Молдавии, в частности он предлагал провести референдум об объединении на обоих берегах Днестра. Однако власти Приднестровья регулярно отвергают возможность объединения, заявляя о неизменности курса на присоединение к России, закрепленного на референдуме 2006-го года, и высказывая готовность решать только «локальные» вопросы налаживания контактов между Тирасполем и Кишиневом.
14 ноября Додон в интервью «Независимой газете» обратился к Тирасполю с призывом определиться в своем внешнеполитическом курсе, призвав выбрать между тем, чтобы стать либо частью Украины, либо частью Молдовы, подчеркнув, что присоединение республики к России «нереально».
По словам Додона, «для объединения страны есть два предусловия: нейтралитет, признанный международными игроками». «И еще одно: мы должны дать Приднестровью право на самоопределение в случае потери Молдовой своей государственности. Хотя я уверен, что после объединения страны в Молдове уже никогда не будет проунионистской власти», — подчеркнул молдавский президент.
—Теоретически сценарий «чехословацкого развода» возможен в том случае, если в правобережной Молдове придут к власти откровенно румыно-унионистские силы, для которых Приднестровье — ненужная гиря, препятствующая объединению с Румынией, — уверен исполнительный директор молдавского филиала «Изборского клуба» политолог Владимир Букарский. — Но рейтинг таких сил в правобережной Молдове ничтожно низок, и шансов на получение власти у них нет.
— Все предложения президента Додона сталкиваются с опорой Красносельского на результаты референдума 2006-го года. Это противоречие вообще можно как-то решить? Ведь одной из сторон придется пойти на нарушение конституции или перечеркнуть волеизъявление народа…
— Опора на внутренние документы всегда была и будет препятствием для любых соглашений между берегами Днестра. В Молдове это унитарный характер государства, заложенный в Конституции, и закон 2005 года, неприемлемый для Приднестровья. А для Приднестровья — итоги нескольких референдумов, в том числе референдума 2006 года. Любые уступки по таким принципиальным вопросам станут политическим самоубийством для любого государственного деятеля. Поэтому, если исключить военное решение проблемы, приходится ждать и договариваться по более насущным вопросам. Либо ждать, пока Россия и Запад вместе согласуют общий проект решения приднестровского вопроса. Такой шанс был в формате «Меркель — Медведев» в 2010 году, однако в условиях холодной войны между Россией и Западом этот формат ушёл в прошлое.
— Насколько, по-вашему, внешние игроки заинтересованы в решении проблемы?
— Внешние игроки заинтересованы в решении проблемы, но каждый на своих условиях, без каких-либо шансов на компромиссы в нынешней геополитической ситуации.
— Насколько вообще возможно решение вопроса при нынешней власти Молдовы? Хотят ли «западники» вообще решать этот вопрос?
— Западники в руководстве Молдовой хотят решить этот вопрос только на своих условиях — на основе закона 2005 года, рассчитывая на поддержку и помощь Запада во главе с США. Сегодняшняя ситуация, в условиях радикально-русофобского режима на Украине и блокады Приднестровья, им представляется благоприятной для продавливания решения этого вопроса на своих условиях.
— В свое время одной из причин отхода Приднестровья стал страх перед вхождением Молдавии в состав Румынии. Можно ли сказать, что эта опасность сейчас отсутствует, и повлияет ли это на возможность интеграции?
— Эта опасность реально существует. В молдавской элите складывается убеждение, что проект «евроинтеграции минуя Румынию» проваливается, и единственная возможность для Молдовы войти в ЕС — только через вхождение в Румынию. Поддержка объединения с Румынией за последние годы возросла примерно с 10% до 23%. В следующем году исполняется 100-летие создания «Великой Румынии», и многие политики как в Румынии, так и в Молдове, выступают за повторение этого объединения в юбилейном году. Особую активность в этом вопросе проявляет экс-президент Румынии Траян Бэсеску. Поэтому, несмотря на то, что процент поддержки объединения в молдавском обществе весьма низок, эту угрозу нельзя сбрасывать со счетов.
Можно добавить, что под контролем унионистов находится вся система образования в Молдове. В школах проходят «уроки объединения», выступают с лекциями активисты унионистских организаций, учителя вывешивают карты «Великой Румынии». Тем более что в школах вместо истории Молдовы преподают «историю румын».
— Тут важны и позиции внешних игроков, и внутриполитическая ситуация в Молдавии, — считает заместитель директора Национального института развития современной идеологии Игорь Шатров.
— Без Приднестровья Молдавию гораздо быстрее может поглотить Румыния. Официальный выход Приднестровья из состава Молдавии подтолкнет этот процесс. Поэтому в прорумынских молдавских элитах эта идея, как ни странно, может найти поддержку. Поддержат такую идею и в Румынии и при большом желании смогут убедить Евросоюз. Я думаю, на это и рассчитывает президент Приднестровья. Но на официальном уровне, конечно, власти Молдавии не откликнутся на предложение Красносельского. Причем в своем отрицании раздела Молдавии будут едины как президент Додон, так и оппозиционные ему парламент и правительство. Единственное, на что может пойти Кишинев, это на федерализацию Молдавии, на признание широкой автономии Приднестровья в составе единой страны.
Надо понимать, что ни один современный политический деятель по доброй воле не согласится на выход какой-либо значительной территории из состава страны и превращение ее в самостоятельный субъект международного права. Такое возможно только под внешним давлением. Это аксиома. Кстати, Советский Союз, который часто приводят как пример добровольного распада страны, если быть юридически точным, был конфедерацией. Каждая союзная республика имела право выхода из состава СССР на основе волеизъявления народа этой республики. Другое дело, что результаты референдума о сохранении СССР не были приняты в расчет руководителями республик. Так вот, положений о возможности выхода из состава отдельных территорий только по воле жителей этих территорий нет в конституциях ни одного ныне существующего государства.
— По словам Красносельского, за 27 лет сложились и развились разные правовые системы фактически двух государств — Молдавии и Приднестровья. Насколько, по-вашему, глубок этот раскол? Реально ли его вообще преодолеть?
— Различия правовых систем не являются препятствием для объединения. Пример Крыма ярко это подтверждает. Главное: существует ли раскол в умах. Он есть. Но, на мой взгляд, не так велик, как в других регионах планеты, претендующих на независимость от центра. Этому поспособствовали 25 лет мира, который в Приднестровье обеспечен российскими миротворцами.
— Возможен ли диалог при нынешней власти в Молдавии? По сути, президент говорит одно, правительство и парламент — другое…
— При отсутствии диалога между ветвями власти Молдавии, конечно, не может идти речи о диалоге между Молдавией и Приднестровьем. Прежде необходимо разрешить внутримолдавский политический кризис.
— Что, по-вашему, сегодня объективно выгоднее Москве: единая Молдавия или независимое Приднестровье? Как эта ситуация может измениться?
— В условиях геополитической турбулентности России выгодно наличие как можно большего числа союзников на международной арене. Приднестровье таким союзником является. Правда, его голос на международной арене мало кто учитывает. Молдавия, увы, не относится к числу наших союзников. Причем этого нельзя сказать о молдавском народе. Всенародно избранный президент, который стремится восстановить былые связи с Россией, тому доказательство. Так что Молдавия не потеряна для России. И если объединение будет способствовать превращению Молдавии в союзника России, то Россия могла бы способствовать этому процессу. Если же речь идет о румынизации Приднестровья, то, конечно, мы не можем этого допустить.
Фото ТАСС