К сожалению, референдумы о независимости в Крыму и в Донбассе не вызвали эффекта домино в ЕС, в результате которого этот политический союз должен был прекратить свое существование в нынешнем виде еще в прошлом году.
Все проведенные в 2014 году европейские референдумы провалились в том смысле, что не достигли заявленных целей. И европейским правителям не пришлось пока что прибегать даже к предпоследней стадии сдерживания – объявления референдума недействительным или незаконным простым росчерком пера какого-либо суда. Для отрезвления горячих голов пока что хватило кадров «сбитого в результате всех этих референдумов» Боинга.
Однако имеются как минимум два признака, указывающие на то, что Европа вступила в новую стадию своего общественно-политического развития.
Во-первых, публичные заявления ряда деятелей, имеющих вес в обществе, что интернет прекратит свое существование в нынешнем виде в течение ближайших 10 лет.
Во-вторых, публичные заявления ряда деятелей, имеющих вес в обществе, что европейским странам нужны собственные национальные армии.
Четверть века интернет со своими бесчисленными сетевыми форумами исправно играл роль лестничной площадки/кухни/спальни для стравливания пара общественного недовольства. Пробурчал что-то обыватель в никуда – и на душе легче стало. Однако при этом появилась и оборотная сторона медали: недовольное бурчание обывателей получило возможность выливаться в референдумы. И прекратить это явление, нежелательное для 800 тысяч евробюрократов, кормящихся на брюссельских полях, невозможно, потому что только две страны в мире – США и Китай – имеют собственные сети (т.е. технологические средства для обеспечения функционирования подобных сетей) и, соответственно, реальную возможность «потушить свет» в сети на территории своего государства в любой момент, когда это потребуется правящим кругам. У Европы таких возможностей нет.
Но зато у Европы есть многовековой опыт блистательных политических интриг, к которому европейские правители сейчас и прибегают: Европа вступила в очень опасный период стравливания пара общественного недовольства с помощью умелой организации провальных общественных выступлений. Выходящий на улицу с плакатом о свержении правительства европеец в недоумении возвращается домой, поскольку, как выясняется «из телевизора», большинство соседей его не поддерживают. И что делать дальше – непонятно. И пока он будет думать о дальнейших действиях и созваниваться с соседями, правящие круги спокойно просидят у своей кормушки еще пару сроков.
Чтобы свести до минимума возможности интернета для организации неугодных властям явлений, его нужно или ликвидировать совсем, вместе со всеми видами проводной и спутниковой связи, или сделать его полностью подконтрольным властям. Этим, вероятно, и объясняются высказывания, упомянутые в первом пункте. Тем более что США всегда поддержат своих марионеток в подобном вопросе, в котором последние сохраняют свои доходы, а США – контроль над ними.
Если предпоследней инстанцией для сохранения кормушки власти являются суды, то последняя инстанция – это грубая физическая сила.
Европейский ОМОН уже полвека с успехом доказывает, что его можно использовать только для борьбы с футбольными фанатами, вооруженными бутылками пива. Франция, Германия, Британия и прочие страны в полной горькой мере осознали профнепригодность своих омоновцев в тех случаях, когда им противостоят решительные люди. Будь то «понаехавшие дикари» или собственная безбашенная молодежь. Более того, действующий в ближнем рукопашном бою европейский омоновец скорее всего просто отбросит свою дубинку в том случае, если увидит в толпе с плакатами о свержении правительства свою мать или отца. И что правительству делать в такой ситуации? Лихорадочно звонить в штаб-квартиру НАТО, заполнять сотню-другую формуляров на 28 языках, ждать собрания натовского командования по решению вопроса о вмешательстве, когда Бастилия уже горит – политика не самая умная и надежная.
Нужна собственная ударная сила: армия. Причем не пехотинцы (о них никто и не заикается), а именно военморы, военлеты и танкисты. То есть те специалисты, которые могут уничтожать врага на расстоянии, не видя его в лицо. И именно сегодня создание такой армии можно как никогда обоснованно прикрыть пресловутой российской угрозой.
Если бы политики действительно хотели нейтрализовать фантомную угрозу с Востока, то куда логичнее и привычнее было бы выстраивать современный аналог линий Мажино/Маннергейма, насыщенный фортификациями, линиями ПРО и ПТУРов. То есть заниматься тем же, под что с большой натяжкой можно подогнать деятельность НАТО. Однако вместо этого продвигается идея национальной армии с сугубо наступательным оружием подавляющей мощи, типа германских танков, малопригодных для оборонительных боев. Почему?
Причина, на мой взгляд, проста: если моряку на военном корабле, находящемуся за сотню километров от родного города, показать издалека зарево пожара, и сказать, что там в данный момент орудуют исламисты-сепаратисты-террористы, которые отпиливают пилой голову его матери, то он и без приказа побежит к ракетной установке, чтобы пальнуть по родному городу. А то, что в этот момент там на самом деле его мать размахивала плакатом о свержении правительства, он, скорее всего, никогда и не узнает. То есть армия по убийству на расстоянии нужна европейским правителям вовсе не против России, а как дополнительная подстраховка на тот случай, если смертельно опасная политика стравливания общественного недовольства с помощью управляемых протестных явлений даст сбой.
Для сохранения доходов всех так или иначе связанных с Брюсселем людей Европу втягивают в период построения неслыханной стены для тотальной защиты власть имущих. И если я прав, то в ближайший год мы увидим в Европе немало провалившихся антиправительственных и/или антибрюссельских выступлений, а также мощный рост закупок вооружения для убийства на значительном расстоянии «для внутреннего пользования».