Представим, что Украина стала федерацией, а Юго-Восток получил широкую автономию. Спасет ли это Украину от бича нестабильности и социальных потрясений?
Нет!
От федерализации выиграют юго-восточные регионы страны, так как получат возможность самим определять, как им жить, с кем сотрудничать в политике и экономике, и какие законы принимать. Но что будет с остальной Украиной?
Она будет продолжать страдать, но не из-за коварных «происков Москвы», а в силу неотвратимых социальных и политических закономерностей, тяготеющих над самой идеей украинской государственности. Тут в тугой узел сплелись воедино география, геополитика и история Украины.
Сегодня линия противостояния, раскалывающая страну в политическом смысле, пролегла по юго-восточным рубежам. Линия примыкания Юго-Востока к остальной Украине есть линия горячего противостояния.
Теоретически, с обретением Юго-Востоком автономного статуса противостояние должно окончиться. Но это только замедлит процессы дестабилизации украинского государства, но не аннулирует их, потому что истинные причины нестабильности – отнюдь не в требованиях Юго-Востока.
Истинные причины лежат гораздо глубже, и созревали они не месяц-другой, с момента начала Евромайдана, а десятилетиями. То, что десятилетиями распухало и требовало коренного политического лечения, не устранить никакими разовыми законопроектами. Ощутимый оздоровительный эффект принесет только коренная ломка устоявшихся понятий и взглядов на геополитическую реальность, в которой приходится существовать Украине и ее народу. Причем ломка эта должна произойти в самом этом народе, а это процесс не безболезненный, и, главное, совсем не скорый.
Что ожидает Украину после возможной автономии ее юго-восточных областей?
Прежде всего, жизнь в атмосфере агрессивной националистической пропаганды, нацеленной на охаивание всех и вся: Крыма, Юго-Востока, России и даже «предающего Украину» Запада. Политическая нервозность и экзальтированные настроения будут только возрастать: Киев не может, раз и навсегда, отказаться от милитаристской риторики, внешне грозной, но внутренне социально бессодержательной.
Украинская националистическая идеология доказала свою неспособность консолидировать украинское общество, а, значит, она бесполезна. Она не в состоянии оздоровить морально-идеологический климат в стране. Она в состоянии только взвинтить расистско-шовинистические настроения до уровня массовой политической эпилепсии в стране, не более.
Несмотря на это, Киев продолжал все годы своей независимости, и будет продолжать упирать именно на эту идею, внедряя ее в общество, чтобы прикрыть собственную государственническую несостоятельность. Это приведет к появлению большего числа носителей вируса политической психопатии, но не превратит Украину в стабильное государство.
Националистическая идеология априори лишена такой функции, как умиротворение враждующих. Она нацелена, как раз, на обратное.
Украинским историкам придется объяснять школьникам и студентам, почему от Украины ушел Крым, и почему того же хочет Юго-Восток. И в своих рассказах эти историки будут опираться на националистическую трактовку этих событий, ибо не будет Киев писать историю, в которой сам признает себя виноватым. Историческая наука будет принесена в жертву сиюминутным политическим прихотям и отдана на откуп высокопоставленным русофобам. Украинская молодежь будет впитывать эту отраву со страниц учебников, и общество получит молодую поросль слепых русоненавистников.
На таком фоне все та же Галичина будет громогласно доказывать собственную идеологическую избранность и культурно-цивилизационную элитарность. Маленькая, но амбициозная Галичина никогда добровольно не откажется от роли «пуговицы, которая хочет пришить к себе тулуп». Под Галичину будут переделывать всю Украину, и при такой нисходящей динамике (от крупного – к мелкому, от Киева – к Львову, от всей Украины – к Западной Украине) украинское общество скоро начнет трескаться снаружи от националистического давления изнутри. Проявляться это будет в экзальтированных актах и действиях, как на высшем политическом уровне, так и на низовом, это – прямой путь к внутреннему неустройству, а от него – к претензиям населения к власть предержащим.
Украинский национализм не может отказаться от русофобии по определению, потому что иначе пропадет смысл его существования. Это «вещь в себе», которая питается соками собственной ненависти и хочет поделиться ими с окружающими. Отказ от русофобии для украинского национализма равнозначен политической смерти. Поэтому русофобия сопровождала, и будет сопровождать украинскую государственность всегда и везде.
Украина – это государство, где национализм возведен в ранг идеологической догмы, государство, проклинающее своего самого близкого и экономически выгодного торгового партнера (Россию), вымаливающее помощи у Запада, и предъявляющее к нему же территориальные претензии.
Двигателем Евромайдана были националистические группировки, а не серый буржуа-обыватель. Лидеры этих группировок получили свою долю власти, но как-то забылось, что еще недавно они открыто заявляли о территориальных претензиях и к Польше, и к Словакии, и к Венгрии, и к Румынии, не говоря уже о России и Белоруссии. У Украины есть все шансы превратиться в Косово Восточной Европы, где бал правят такие же боевики, попавшие из террористических банд в высокие кабинеты. Это – замкнутый круг. Украина попала в ловушку собственных политических маневров.
Первейшей угрозой для Украины является ею самою же выработанная идеология украинской государственности, которая строится на политическом и культурном противопоставлении себя России. Строить идеологическое здание своего государства на таком хрупком фундаменте – верх политической слепоты. Это значит, заранее обрекать свой народ на состояние перманентного конфликта с соседом, и вместо сотрудничества думать о вражде. Это значит, заранее закладывать под устои собственного государства подрывные смыслы, посеять семена нестабильности и мании преследования, которая преобразуется потом в манию величия при мизерных политических и экономических ресурсах украинского государства.
Все это мы видим на Украине. Тут и лозунги о коварных москалях (мания преследования), и надрывные потуги обрядиться в одежды европейскости (мания величия), как контраргумент в адрес России. Тут и траурный плач о притесняемой украинской культуре, и кичливые уверения, будто украинский язык древнее латыни. Украина пытается быть одновременно великой и мелкой, а это не удавалось никому.
Украина сама себя казнила. Ей предстоит жить в атмосфере разочарования и национального унижения. Юго-Восток будет избавлен от этой участи, потому что оперирует совсем другими идеологическими смыслами. В них нет ни злобно-мутного национализма, ни желания вымаливать себе у Запада звание европейцев, как это делает Киев, что есть оборотной стороной комплекса политической неполноценности.
Юго-Восток чувствует себя политически и культурно самодостаточным, в отличие от Киева, хаотичное поведение которого делает его похожим на собаку в зеркальной комнате. Чем больше она лает и мечется, тем больше врагов ей мерещится.
Евромайдан ничего в корне не изменил. Социальное устройство украинского общества осталось прежним. На вершине социальной пирамиды сидят те, кто и сидел там до Евромайдана. В ЕС Украина не могла попасть до Евромайдана, не сможет попасть туда и после него. Все жертвы были зря.