Председатель Конституционного суда Валерий Зорькин допустил, что в России могут вернуть высшую меру наказания за преступление.
Об этом говорится в опубликованной книге Валерия Зорькина «Конституционное правосудие: процедура и смысл»:
«То обстоятельство, что Конституционный суд принял решение, делающее невозможным применение смертной казни в России на данном историческом этапе ее развития, не исключает возможности возврата к этой мере наказания в будущем».
Глава Конституционного суда считает, что закрыть вопрос о смертной казни нельзя, пока существуют умышленные убийства. На данном этапе Зорькин назвал мораторий на смертную казнь уступкой:
«Очень надеюсь, что сделанный нашей страной отход от права в сторону тех нравственных и религиозных воззрений, которые стоят на позициях принципиального отказа от смертной казни, пройдет для России успешно».
Россия ввела мораторий на смертную казнь в 1997 году, когда вступила в Совет Европы и присоединилась к Венской конвенции.
В СССР высшую меру наказания применяли в отношении преступников, осужденных за измену Родине, дезертирство и бандитизм.
Юрист Роман Носиков прокомментировал для «Журналистской правды», нужно ли возрождать смертную казнь в России и за какие преступления.
«Очень хорошо понимаю своих соотечественников, которые хотят вернуть смертную казнь как форму знаковой, крайней справедливости, нетерпимости к определенным категориям преступлений, например, по отношению к педофилам и серийным убийцам.
Но я категорически против смертной казни, потому что высшая мера наказания возлагает не только ответственность на общество за качество правосудия (за отсутствие судебных ошибок и т.д.), она еще подразумевает, что кто-то должен приводить приговор в исполнение, то есть возрождение профессии палача. Общество своими руками должно будет обязать какого-то человека за зарплату уродовать собственную душу. Это является достаточным основанием для отказа от одной только мысли о возвращении смертной казни.
Убийство, любое убийство человека, который в данный момент тебе не угрожает и от которого ты не защищаешься, необратимо уродует душу того, кто убивает. Вместо одного убийцы мы создаем другого, который причем будет ходить на свободе и жить рядом с нами. Если эта работа не будет ему нравится, для него она станет жизненной трагедией. Если подобная работа будет любимой, то это обернется трагедией для общества».