— Феномен популизма и «желтых жилетов» нам очень близок. И не в парадигме «власть против желтых жилетов».
- «Желтые жилеты» — народ, который вышел на улицы. Когда я была на первых протестных акциях, они говорили: мы не правые и не левые, мы просто народ, не надо нас никуда относить.
У нас то же самое. У нас тоже народ не левый, не правый — но у нас и элиты тоже не левые и не правые, у нас какие-то есть элиты здравого смысла.
«Желтые жилеты» сейчас как изгои. Они изгнаны из общества, они подвергнуты остракизму. И учинен беспредел мировых финансовых капиталистических элит.
А в России эта идея здравого смысла находится при власти. Слава богу, что это так. Потому что если бы у нас было наоборот, как в 90-е годы, то мне кажется, это было бы совсем страшно.
— Можем ли мы в Евросоюзе, с которым фактически отношения прекращены, рассчитывать на Францию? При Макроне, без Макрона…
— Мне кажется, не стоит ничего ожидать. Будет формальное заявление, но никакой интенсификации отношений следовать не будет.
Надо посмотреть на Восточную Европу — вот там есть перспективы у нас. Там же Венгрия, которая сразу же согласилась «Спутник» разрабатывать и брать.
Это такая лакмусовая бумажка для регионов — вакцины:
- где «Спутник» принимают, там плюс-минус наши друзья.
Турция хочет разрабатывать вакцину, там уже идут переговоры о покупках и так далее. Довольно рано они начались, еще в октябре, первая информация шла в СМИ турецких. Потом Латинская Америка принимает. Вот это наши друзья.
Франция ломается. И читатели критикуют, требуют:
ну возьмите вы вакцину, не обращайте внимания на политику, нам нужно выживать — вот это позиция здравого смысла.
В ЕС перемены неизбежны
— Кстати, а вообще в Евросоюзе может ли какая-нибудь страна принимать решения самостоятельно?
— Алгоритмы настолько уже укоренены в этом автоматизированном принятии решений через центр, что мне кажется, первое время будет очень сложно.
Даже когда мы в 2018 году с группой аналитической «Катехон» анализировали шансы «Фрексита», если Марин Ле Пен бы победила, мы поняли, что на самом деле будет довольно неприятная ситуация. Потому что все экономические системы зависимы от Евросоюза.
То есть автономии добиться будет очень сложно. Это будут годы определенной разрухи, но после этого кризиса Франция может стать суверенной, независимой, цветущей и так далее.
Но выход из Евросоюза довольно болезненный. Это как примерно, когда у вас есть какой-то нарост, вы его отрываете, и потом какое-то время это место болит. Но потом шрам может затянуться.
Мне кажется, что изначально идея Евросоюза была очень хорошей, это прекрасный замысел для создания континенталистского блока. Это близкие народы с общей историей.
— Когда мы говорим о выходе Франции из ЕС, что мы имеем в виду?
— Мне кажется, ситуация вполне может развиваться довольно революционно под влиянием «желтых жилетов».
Они выходили на протесты очень часто, каждые субботы, и людей там было огромное количество. Но их начали репрессировать. Жестоко. Я была на нескольких акциях, и там слезоточивый газ, там просто всех начинают бить, не разбираясь. Пришел на акцию — получи.
Проблема в том, что если Франция выйдет из ЕС, то возникнет определенный дисбаланс в блоке. Он будет держаться на одной только Германии, которая станет абсолютным гегемоном.