Как в Азербайджане восприняли миротворческую миссию России в Карабахе и её критику со стороны США? Будет ли Баку требовать вывода через 5 лет российских миротворцев или более активного вовлечения Турции сейчас в миротворческую операцию? Эти и другие вопросы корреспондент EADaily обсудил с азербайджанским политологом Ильгаром Велизаде.
— Как в Баку относятся к российской миротворческой миссии после последних событий в Гадрутском районе? Вице-спикер азербайджанского парламента Адиль Алиев выражал своё мнение или мнение официальных властей, критикуя российских миротворцев?
— В последние дни у азербайджанцев вызывает вопросы деятельность миротворцев. В частности, обратила на себя внимание теплая встреча командующего контингентом Рустама Мурадова с главой сепаратистов Араиком Арутюняном. Теплая встреча и отсутствие дистанции в отношении между российскими миротворцами и сепаратистами. Это вызывает, конечно же недоумение у Азербайджана.
Кроме того измененная карта миротворцев, где было указано о расширении миссии, стала причинной домыслов и разговоров. Здесь нужно обратить внимание на то, что эти предположения начали подогреваться армянскими СМИ, которые сообщали, что зоны действия миротворческих сил будут расширяться и охватывать все больше районов в Нагорном Карабахе. В то же время мы знаем, что есть определенная договоренность между Азербайджаном и Россией, где указана линия, по которой будет проходить миротворческая миссия, так как было зафиксировано по итогам войны. Это тоже внесло нервозность в ситуацию, правда экспертное сообщество говорило о том, что это временная карта и после того, как операция миротворцев в районе Гадрута закончилась, карта вновь поменялась.
Другой вопрос, что армянская сторона постоянно обращается к миротворцам для того, чтобы они пресекли деятельность азербайджанской стороны. Это тоже добавляет напряженности.
Здесь нужно обратить внимание на то, что миротворческие силы, которые работают с общественным мнением, работают недостаточно эффективно. Им следовало бы более детально информировать общественность о ходе и характере проводимой операции. Если бы они сразу бы сказали, что это временная карта, возможно и не было бы провокационных заявлений армянских СМИ, а также не было бы возмущения азербайджанского общества.
Что касается заявления вице-спикера Милли Меджлиса, оно отражает настроения в обществе. Парламент избирается народом, и он представляет часть азербайджанского общества и своих избирателей. Это заявление нужно воспринимать как реакцию части азербайджанского общества и его электората в частности. Это заявление не отражает официальную позицию, поскольку официальная позиция может быть озвучена самим президентом, его помощниками, МИДом или какой-либо другой официальной структурой. Вот, к примеру, официальным заявлением может считаться заявление СГБ и МО Азербайджана, где говориться о том, что минобороны и СГБ координируют свои действия с миротворческим контингентом и осуществляют антитеррористическую операцию в регионе.
— Помощник госсекретаря США по военно-политическим вопросам Кларк Купер на вопрос азербайджанского журналиста заявил, что присутствие России влечет «риск дестабилизации» для Нагорного Карабаха. Как оценить это заявление? И как в Азербайджане относятся к нему?
— Азербайджанская сторона самостоятельно принимает решения и самостоятельно строит свою внешнюю политику. Что же касается того, что миротворцы создают риск для дестабилизации Нагорного Карабаха, на сегодня мы наблюдаем обратную ситуацию. Именно российские миротворцы обеспечили вывод армянских сил из Кельбаджара, Агдама и Лачина и своевременную передачу этих территорий Азербайджану. Они свели к минимуму вооруженные инциденты в процессе передаче этих территорий. Они играют стабилизирующую роль в вопросах демаркации азербайджано-армянской границы. Здесь тоже наблюдались провокации. Я думаю, что как раз наоборот они выполняют свою миссию, и азербайджанская сторона, согласившись на ввод российских миротворцев, со всей ответственностью осуществила этот шаг. В данном случае никакой озабоченности сам этот шаг не вызывает.
С другой стороны, вопрос нужно адресовать американской стороне, а что они предлагали? В течении четверти века США являлись одной из сопредседателей МГ ОБСЕ, какую они активность проявили? До ввода миротворческого контингента в регион они не фиксировали свою заинтересованность в этом. Российская сторона говорила об этом, о том, что для них предпочтительно видеть в регионе своих миротворцев. Американцы молчали и вдруг очнулись, когда российские миротворцы вошли в регион. Это их проблемы. Видимо есть желание отыграть ситуацию назад, но эти попытки никакого практического эффекта играть не будут.
— Будет ли Баку через 5 лет требовать вывода российских миротворцев? И если да, с какими странами будет сотрудничать в этом вопросе?
— Эти 5 лет должны пройти, и мы должны увидеть, как будет развиваться процесс нормализации в регионе. Надо говорить о том, что и российская сторона, и азербайджанская сторона, говорят о том, что конфликт завершен. Об этом говорили президенты России и Азербайджана. Сейчас миротворцы занимаются закреплением достигнутых на переговорах договоренностей. Миротворцы должны обеспечить трансформацию конфликта с конфликтной фазы в постконфликтную. Ситуация должна разрядиться. Насколько удачно будет это — покажет время. Я думаю, что вперед забегать не следует.
С другой стороны, за 5 лет в регионе сформируется новая реальность. В этой реальности будут участвовать страны региона, и к этому процессу захотят присоединиться и США, в зависимости от того, как будет развиваться геополитическая ситуация в регионе.
В любом случае в соглашениях есть пункт пролонгации пребывания российских миротворческих сил. Конечно, многое зависит от того, насколько стороны захотят обеспечить дальнейшее присутствие российских миротворческих сил. В соглашении также прописано и то, что они могут прекратить свою деятельность, если завтра одна из сторон откажется от этой миссии. Все это зафиксировано и подписано главами государств. Но это вопрос будущего и сегодня обсуждать этот вопрос не имеет смысла, поскольку они только вошли в регион.
— Будет ли Баку настаивать на более активном и масштабном участии Турции в миротворческой миссии? Или его удовлетворяет нынешний уровень вовлечения Турции и ведущая роль России в процессе?
— Пока Турция не приступила к миротворческой операции. В частности, это обуславливается тем, что мониторинговый центр еще должен быть построен. В зависимости от того, как будет действовать этот центр, насколько будет эффективной совместная работа турок и русских, от этого будет зависеть эффективность турецкого участия в этом процессе.
Если будет какая-то форс-мажорная ситуация, то будут приниматься дополнительные меры. Турция не будет представлена в регионе в качестве военных туристов. Это не так, они будут с практической точки зрения реализовывать свою программу, и в случае, если потребуется дополнительное расширение турецкой миссии, то этот вопрос может без труда решиться, поскольку речь идет о деятельности на азербайджанской стороне. Поэтому Азербайджан всегда может запросить дополнительную помощь турецкой стороны, и они могут оказать техническую поддержку.