Главный вопрос недели — откуда президент узнал, как живет народ.
Наверное, глупо спорить с тем, что у нас сложилась путиноцентричная модель существования. Даже не президентоцентричная (ну, был какое-то время другой, но ведь понарошку), а именно вот на одной личности замкнутая. Поэтому самый интересный вопрос прошедшей недели — а откуда Путин узнал, что еда подорожала? Каким волшебным образом до него была доведена эта всем известная информация? Если узнаем ответ — поменять что-нибудь по мелочи сможем.
Капитан Врунгель твердо знал, что ходовые свойства яхты напрямую зависят от ее названия. Поэтому, когда в самом начале недели на основании исследований Национального рейтингового агентства выяснилось, что Россия не смогла импортозаместить продукты собственной едой, в Кремле программу продовольственного импортозамещения назвали успешной. А Минсельзох даже цифры выкатил, насколько здорово мы тут импортозамещаем. Правда, при внимательном рассмотрении оказалось, что цифры были не по тем позициям: им про овощи говорят, а они про сахар отвечают, им про молоко, они про рыбу… Но давайте-ка запомним цифры Минсельхоза: значит по сахару импортозамещение составило 100% вместо 90%, по растительному маслу – 190% вместо 90%, по зерну импортозамещение реализовано на 163,6% вместо 95%.
Здорово же, верно? Сами производим, да еще и с избытком — ну дешеветь же всё должно. Например, раз зерна завались — значит мука, макароны, хлеб в цене падают. Это же как дважды два. Но.
Но послушаем Владимира Владимировича: «Сахарный песок – министр сельского хозяйства сейчас докладывал – внутреннего производства достаточно, для того чтобы покрыть внутренние потребности. Но почему цены-то выросли на 71,5 процента? А подсолнечное масло – 23,8 процента, и продолжает расти; мука – 12,9 выросла, макаронные изделия – 10,5; хлеб и хлебобулочные изделия на 6,3 процента – это-то почему?».
И правда, почему именно по тем позициям, по которым мы мастерски, «успешно», импортозаместились, такой рост произошел?
Владимир Владимирович, понимая, что если консервы слишком дорогие, то надо что-то в консерватории поправить, велел «своевременно реагировать на то, что происходит», тем более, что «все инструменты сдерживания роста цен, во всяком случае по этим позициям, известны».
Первую скрипку сыграл Михаил Мишустин — подписал распоряжение о создании межведомственной рабочей группы по мониторингу и оперативному реагированию на изменение потребительских цен на социально значимые товары. Звучит непонятно, конечно, но грозно.
Потом грянули барабаны: Генпрокуратура заявила, что начала проверку роста цен на масло, сахар и другие продукты и намерена выяснить обоснованность этого повышения.
И, о чудо! Глава Масложирового союза, прослезившись от берущей за душу симфонии, заявил, что союз этот готов уже в ближайшие дни обеспечить снижение отпускных цен на масло до уровня, обозначенного руководством страны.
Видите, да? Абсолютно всем было начхать на рост цен. Обоснованный, судя по объемам импортозамещения и по готовности производителей снизить их «до уровня, обозначенного руководством страны», только жадностью. Но тут Путин каким-то загадочным образом выяснил, что цены-то скакнули. И испугался, что будет как в СССР (не в смысле дефицита, а в смысле невозможности купить — поскольку дорого). Тут же началась бурная деятельность.
А народу вновь демонстрируется картина: «Царь хороший, бояре плохие». Повторенное тысячу раз одно и тоже слово теряет смысл. Тысячу раз продемонстрированная одна и та же картина начинает восприниматься как карикатура.
Но пока это так работает, надо пользоваться. Вот, например, минимальный размер оплаты труда, который теперь по Конституции не может быть меньше прожиточного минимума. Что будет, если Путин узнает о завершившемся на неделе на Урале эксперименте? Там 14 активистов профсоюза горно-металлургической отрасли Челябинской области пытались месяц прожить на МРОТ (судя по нашему законодательству, это возможно). После вычета из 12130 рублей обязательных платежей, на руках у них на еду осталось примерно по 4 тысячи. При этом они продолжали работать на производстве в обычном режиме. До конца эксперимента дошли лишь четверо, остальные ушли из проекта раньше по состоянию здоровья, двое оказались в больнице.
Или может быть Путин узнает об окладах людей, которыми гордится страна — космонавтов? Роскосмос предлагает оклады увеличить! С 63,8 тысяч рублей до 86,8 тысяч рублей. А если космонавт в космос слетал, то оклад вырастет с нынешних 69,6 тысяч рублей до 94,7 тысяч рублей в месяц. Это меньше, чем доход главы «Роскосмоса» Дмитрия Рогозина в день. В 2019 году он получил 44,13 млн рублей — почти 121 тысячу каждый день, включая выходные.
Щедрость «Роскосмоса» понятна — на МКС на неделе опять вышла из строя российская система получения кислорода «Электрон-ВМ».
По традиции, узнаем мы об этом от NASA, которое транслирует переговоры экипажа с Землёй. Опять же почему-то не на сайте Кремля, а из сообщения правительства ФРГ, выясняется, что ситуация с оппозиционером Алексеем Навальным стала одной из тем состоявшегося на днях телефонного разговора Ангелы Меркель и Владимира Путина…
Тут вот Владимир Владимирович СССР вспоминал с его дефицитом. Там дефицит не только товарный был, но и информацию до граждан доводили только одобренную. У нас сейчас, судя по всему, и до Путина доводят только то, что кому-то полезно.
Эх, выяснить бы, как все же до него про цены-то дошло… Хоть в малом что менять будем. Что остается-то? Чтобы по сути что-то менять, летом надо было думать, во время всенародного одобрения.