Растущее присутствие Китая на международной арене является неоспоримой угрозой для возглавляемого США мирового порядка. Решающее значение для становления Китая как крупной державы в этом столетии имело его расширяющееся влияние в государствах Центральной Азии. Центральная Азия, богатая минеральными ресурсами, является одним из наиболее стратегически важных регионов Земли. Контроль над Центральной Азией обеспечивает доступ к сырьевым ресурсам, таким как нефть или газ, в то время как она выступает в качестве “сторожевого поста” против гегемонии США над Персидским заливом дальше на юг.
Значительно большая по размеру, чем Индия, Центральная Азия состоит из пяти государств, самым крупным из которых является Казахстан, за которым следуют Туркменистан, Узбекистан, Кыргызстан и Таджикистан. Средняя Азия остается малонаселенной с общим населением чуть более 70 миллионов человек; это объясняется главным образом тем, что 60% ее суши составляют пустынные территории; однако она также усеяна малоизвестными, возвышающимися вершинами и обширными безлесными степями. Центральная Азия граничит с Россией и Китаем на севере и востоке; на Западе лежит Кавказ и Каспийское море; в то время как энергетически нагруженный Ближний Восток находится недалеко на юго-западе.
Тогдашний госсекретарь США Колин Пауэлл заявил еще в феврале 2002 года:
«Америка будет иметь постоянный интерес и присутствие в Центральной Азии такого рода, о котором мы раньше и не мечтали [9/11]”.
Действительно, 11 сентября было идеальным предлогом для того, чтобы использовать его для достижения Вашингтоном своих целей в области глобального превосходства. Однако мечта, о которой говорил Пауэлл в отношении Центральной Азии, закончилась шесть лет назад. В июле 2014 года Пентагон был вынужден покинуть свою последнюю оставшуюся центральноазиатскую базу в Кыргызстане – которую американские войска использовали в течение более чем 12 лет – после того, как парламент Кыргызстана проголосовал за выселение американских войск.
В декабре 2001 года американские военные захватили авиабазу «Манас» на севере Кыргызстана, расположенную недалеко от столицы страны Бишкека, с целью оказания помощи в операциях по ведению незаконной войны в Афганистане в нескольких сотнях километров к югу. Правительство Кыргызстана предпочло вместо этого развивать более тесные отношения с Россией и Китаем. Большая часть мыслей, стоящих за присутствием США в Кыргызстане, заключалась в том, чтобы обеспечить платформу для командования запасами нефти или газа в соседних районах, а также обуздать китайские и российские проекты в Центральной Азии. Кыргызстан стратегически расположен; он разделяет 660-мильную границу с Синьцзяном, критически важной северо-западной провинцией Китая.
Вопреки тому, что часто утверждалось, вторжение США в Афганистан в октябре 2001 года планировалось за несколько месяцев до терактов 11 сентября. В середине июля 2001 года американские официальные лица сообщили об этом бывшему министру иностранных дел Пакистана Ниазу Наику, что Пентагон готовит нападение на Афганистан, которое должно было начаться в октябре того же года. Требуется больше четырех недель, чтобы подготовить вторжение в крупную страну, не говоря уже о другой стороне мира. Афганистан, лежащий рядом с Ближним Востоком, рассматривался западными политиками и их корпоративными руководителями как крупный трубопроводный маршрут, по которому можно было бы направлять природные ресурсы, происходящие из Каспийского моря и Центральной Азии. Одной из реальных причин “войны с террором” было усиление американской гегемонии на важнейших территориях, а также господство над сырьевыми ресурсами Ближнего Востока, Центральной Азии и Южного Кавказа.
Американское господство в Центральной Азии и на Южном Кавказе, которые ранее входили в состав СССР, еще больше ослабило Россию и было воспринято как важный фактор “успеха” войны в Афганистане. Государства Южного Кавказа, Грузия и Азербайджан, были пешками в транспортировке тяжелого вооружения США и войск НАТО, направлявшихся в Афганистан. Азербайджан, граничащий с Ираном, также может быть использован в качестве плацдарма для американских войск, если они получат зеленый свет для вторжения в Иран.
Видный польско-американский дипломат Збигнев Бжезинский признавал, что господство над Центральной Азией имеет решающее значение для удержания власти над охватывающими ее областями. Превосходство Китая сегодня в Центральной Азии, таким образом, вызвало бы значительную озабоченность у Бжезинского. Пекин постепенно строит Шелковый путь 21-го века с намерением не только все больше втягивать Центральную Азию под китайское влияние, но и распространить свое влияние на Ближний Восток, Европу и Средиземноморье. Китай уже является крупнейшим инвестором в Центральной Азии, а теперь и на Ближнем Востоке.
Этот последний регион, Ближний Восток, содержит 48% известных запасов нефти на планете и 43% всех источников природного газа. Он уже давно высоко ценится. В апреле 1941 года британский премьер-министр Уинстон Черчилль изложил в директиве военному кабинету, что » потеря Египта и Ближнего Востока будет катастрофой первого масштаба для Великобритании, уступающей только успешному вторжению и окончательному завоеванию [Великобритании]”. Американские планировщики полагали, что господство над Ближним Востоком дарует нации “существенный контроль над миром”, как отметил в мае 1951 года Адольф Берле, президент Франклин Рузвельт бывший близкий советник; Берле мнение было поддержано генерал Дуайт Эйзенхауэр, скоро будет президент, который назвал Ближний Восток “самый стратегически важный район в мире”.
Ранее Госдепартамент США назвал Саудовскую Аравию и ее нефть “одной из величайших материальных ценностей в мировой истории”. В феврале 1944 года сам Рузвельт сообщил британскому послу в США Лорду Галифаксу, что нефть Ирана “принадлежит вам. Мы разделяем нефть Ирака и Кувейта. Что касается нефти Саудовской Аравии, то она наша”.
Соседний богатый ресурсами Иран, имеющий такое же значение, как и Саудовская Аравия, остается вне американского господства с 1979 года и, следовательно, классифицируется как угроза; несмотря на то, что нарушения саудовских прав человека намного хуже по сравнению с Ираном. Китай уже много лет является крупнейшим торговым партнером Ирана. Например, в 2019 году иранские инвестиции с Китаем составили не менее $ 20 млрд, и Пекин является главным покупателем сырой нефти из Ирана. В основе продолжающейся резкой критики Запада в отношении китайской политики лежит растущий вызов Пекина власти США, которая находится под давлением по всему миру.
За последнее десятилетие Пекин завершил строительство обширной инфраструктуры в Центральной Азии, такой как газопровод Центральная Азия-Китай, протяженностью более 2200 миль. Он простирается через Туркменистан, Узбекистан и Казахстан, прежде чем достичь своего назначения в китайской провинции Синьцзян. Туркменистан занимает четвертое место в мире по запасам природного газа и является крупнейшим поставщиком этого ресурса в Китай. Крупнейшим инвестором Туркменистана на сегодняшний день является Китай, и в прошлом году почти 90% ее экспорта было продано Пекину. В то время как Вашингтон размахивал своей кувалдой в этом столетии, Китай разработал амбициозные финансовые проекты и развитие альянсов в больших масштабах
Пекин осознает историческое и стратегическое значение Центральной Азии для своего соседа России, и действовал осторожно. После распада Советского Союза в 1991 году китайские стратегии в Центральной Азии в значительной степени дополняли и сотрудничали с Москвой (9). Успешные ранние усилия по преодолению пограничных споров явились одним из факторов основания Пекином в 1996 году Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) наряду с Россией – с Казахстаном, Кыргызстаном и Таджикистаном, также присоединившимися к этой ассоциации в самом начале ее существования, в их заявленных целях борьбы с терроризмом и сепаратизмом. ЦРУ и Пентагон уже поддерживали тайные операции экстремистских сетей, связанных с Усамой бен Ладеном в Центральной Азии, на Кавказе и Балканах; Вашингтон также использовал иностранных агентов для содействия нестабильности в Центральной Азии.
Для одной из крупнейших держав поразительно, что Китай имеет очень малую историю совершения вооруженной агрессии, т. е. нападений на другие страны, прокси-войн и так далее. Это контрастирует с его западными соперниками, такими как Соединенные Штаты, которые инициировали ряд разрушительных вторжений в течение последних 60 лет: во Вьетнаме и Индокитае, наряду с более поздними нападениями на Ирак (дважды), Афганистан и Ливию. Отказ Китая от участия в крупномасштабных военных наступлениях был таков, что видные американские стратегические аналитики Джон Штайнбруннер и Нэнси Галлахер в начале этого века призвали к созданию альянса миролюбивых наций-во главе с Китаем-чтобы противостоять американскому милитаризму.
Еще поколение назад Вашингтон с трудом мог поверить в свою удачу, когда Советский Союз распался без единого выстрела. Экономика Советской России стагнировала с 1970-х годов, отчасти из-за усилий по сопоставлению огромных расходов на вооружение более богатых США. Для западных политиков существование Советского Союза преградило путь к дразнящим минеральным ресурсам Кавказа, Каспийского моря и Центральной Азии. Министр энергетики президента Билла Клинтона Билл Ричардсон откровенно сказал в 1998 году, что бывшие советские республики были “все о энергетической безопасности Америки. Мы хотели бы, чтобы они зависели от западных коммерческих и политических инвестиций в Каспий, и для нас очень важно, чтобы карта трубопровода и политика вышли правильно”.
В сентябре 1997 года Пентагон отправил сотни своих военнослужащих на парашютах в пустыни Казахстана, самой влиятельной страны Центральной Азии. Это был провокационный шаг и заявление о намерениях, которые считались самой продолжительной воздушной операцией в военной истории того времени. К февралю 2002 года Вашингтон создал военные базы во всех странах Центральной Азии и на этом этапе контролировал регион. США также стремились подорвать и дестабилизировать Китай, как это происходит сегодня, поощряя сепаратистские движения, которые хотят отделить такие территории, как Синьцзян, от остальной части Китая. Это оставило бы Китай раздробленной нацией, но это крайне маловероятно.
Синьцзян, самая большая провинция Китая, имеет ключевое значение для устремлений Пекина. На протяжении всего этого столетия Синьцзян был второй по величине нефтедобывающей областью Китая, уступая провинции Хэйлунцзян. Кроме того, Синьцзян является главным пунктом въезда Китая в Центральную Азию, в то время как Пекин давно планирует соединить город Кашгар в западном Синьцзяне, более чем в тысяче миль к югу от Аравийского моря, в пакистанском порту Гвадар. Предлагаемый нефтепровод Гвадар-Кашгар в настоящее время проходит оценку и, как ожидается, получит одобрение на протяженность 2414 километров, что эквивалентно 1400 милям . Китайское правительство желает его начала как можно скорее, и строительство может начаться к 2023 году. Гвадар находится недалеко от Ормузского пролива и Персидского залива, которые являются одними из самых важных нефтяных судоходных путей. Однако логистика для газопровода Гвадар-Кашгар будет трудной, поскольку он должен проходить в обход скалистых районов и высоких горных перевалов.
Морские поставки Китая, на которые приходится около 80% его импорта нефти, перемещаются на круглые расстояния до 10 000 миль. Эти поставки занимают от восьми до 12 недель, чтобы прибыть в порт Шанхай в Восточном Китае. Китайский трубопровод до Гвадара сократит это расстояние до менее чем 2000 миль и позволит Пекину избегать вод, патрулируемых американскими эсминцами. Наиболее существенно то, что газопровод Гвадар-Кашгар поможет Китаю в дальнейшем расширении своего охвата на Ближнем Востоке. Если бы это было достигнуто, дальнейшее глобальное падение США могло бы только развернуться. Американская мощь на Ближнем Востоке регрессировала в этом столетии, в значительной степени саморазрушаясь из-за своих вторжений в Афганистан и Ирак.
Ближний Восток занимает центральное место в продвижении инициативы Китая «пояс и путь». Китайцы вновь продвинулись здесь с помощью невоенных средств и с осторожностью, указывая своим уставшим от войны ближневосточным коллегам, что они хотят проводить политику диалога и финансовых инвестиций. Пекин держался подальше от региональных военных действий на Ближнем Востоке, чтобы не разжигать еще больше беспорядков на Земле, сильно дестабилизированной войнами под руководством США и порождением террористических организаций. В январе 2020 года Ясир Эльнаггар, опытный египетский дипломат и ученый, отметил, что “экономики Ближнего Востока отходят от своих давних связей с США в сторону экономически мощного Китая – шаг, который может иметь долгосрочные последствия для экономической и политической динамики региона”. Эн-Наггар отметил, что страны Ближнего Востока и Северной Африки “приветствовали Китай и его финансовые модели с распростертыми объятиями”.
Начиная с 2014 года различные лидеры стран Ближнего Востока неоднократно посещали Пекин. Многие из этих поездок были связаны с ратификацией важных экономических соглашений, связанных с инициативой «Пояс и дорога». Американцы были заметны в своем отсутствии от этих сделок. Ряд подписанных контрактов касаются проектов в области экологически чистой энергетики, поскольку государства Ближнего Востока и Северной Африки согласовывают свои планы развития с «поясом и дорогой», изучая альтернативы ископаемым видам топлива. Элнаггар пишет, что” Китай, а не США, становится лидером в этой области и активно стремится содействовать зеленому развитию“, в то время как” Китай стал крупнейшим инвестором “на Ближнем Востоке”и самым востребованным».
Участие США на Ближнем Востоке, конечно, в первую очередь было связано с нефтью. Это было одной из причин, часто удобно забытых, что Вашингтон ранее поддерживал Саддама Хусейна, иракского диктатора; то есть, когда Саддам был подчинен их интересам. Эти отношения изменились к началу 21-го века.
Мониц Бандейра, бразильский историк и интеллектуал, писал:
«Ирак не угрожал ни Соединенным Штатам, ни какой-либо другой стране Запада. Вместо этого он угрожал американским и британским нефтяным компаниям. Саддам Хусейн подписал контракты с крупной российской компанией Лукойл, вел переговоры с Total из Франции и начал заменять доллар на евро в качестве валюты для нефтяных сделок. Его устранение позволит освободить место для въезда британских и американских фирм, таких как Chevron, ExxonMobil, Shell и British Petroleum”.
Об этом почти не упоминалось, и антивоенное освещение в основной прессе было важным фактором в продолжении американского вторжения 20 марта 2003 года. Мониц Бандейра вспоминал, как” последовала массированная дезинформационная кампания, направленная на то, чтобы связать Саддама Хусейна с терактами 11 сентября“, а”вторжение в Ирак было продано общественности через соучастников СМИ».
Секретные документы от марта 2001 года, которые Министерство торговли США было вынуждено рассекретить летом 2003 года, показывают, что “энергетическая целевая группа » во главе с Диком Чейни вице-президент США разработала две обширные карты, относящиеся к Ираку: наброски нефтяных месторождений, трубопроводов, нефтеперерабатывающих заводов и терминалов, которые они будут контролировать там. У Чейни были тесные связи с нефтяной промышленностью, и две другие карты были составлены его целевой группой, детализируя проекты и компании, которые хотели управлять нефтью в Ираке. Это было запланировано за два года до фактического вторжения в эту страну и, можно добавить, до 11 сентября.