К сожалению, приходится констатировать: за 2018-й не разрешен ни один из ключевых международных конфликтов. Однако, с другой стороны, противоречия между США и Китаем, способные привести к полномасштабной торговой войне между ними и спровоцировать новые экономические и геополитические конфликты, так и не дошли до опасного уровня, пишет колумнист украинского еженедельника «2000» Дмитрий Галкин.
События 2018 г. продемонстрировали не появление новых тенденций в мировой политике, а стали доказательством того, что те процессы, которые, казалось, носят временный характер, в действительности являются долгосрочными. Поэтому именно желание Трампа подчинить американскую внешнюю политику соображениям экономической выгоды, рост социальной напряженности в странах Евросоюза и готовность российской власти продолжать соперничество с США и ЕС будут в ближайшие годы во многом определять как глобальную ситуацию, так и положение дел во многих регионах мира.
Украина в силу своей экономической слабости, с которой руководство страны не собирается бороться (это стало окончательно ясно в уходящем году), и зависимости от внешней поддержки практически не имеет внутренней защиты от неблагоприятных международных тенденций. Поэтому социально-политическая стабильность в стране будет напрямую зависеть от их развития.
Экономический эгоизм Вашингтона
19 декабря Трамп заявил о своем решении приступить к выводу американских войск из Сирии. Этот шаг американского лидера застал врасплох руководителей других стран — за исключением президента Турции Реджепа Эрдогана, с которым Дональд Трамп незадолго до столь сенсационного заявления обсуждал свои планы по телефону.
Для Эрдогана вывод американских войск стал настоящим подарком, на который он, учитывая, что отношения между США и Турцией в последнее время были несколько напряженными, не должен был даже надеяться. Но теперь, оценивая турецкую политику в Сирии, что называется, «задним числом», можно предположить, что глава Турции верил в то, что Трамп обязательно выполнит одно из своих самых важных предвыборных обещаний — покончить с американским военным присутствием в Сирии.
Несомненную выгоду от верности Трампа предвыборным обязательствам получит также Владимир Путин, который на недавней пресс-конференции с искренним удовольствием похвалил американского президента за принятое накануне решение.
Что касается европейских союзников США, к которым Вашингтон явно склонен меньше прислушиваться, чем к находящемуся в конфликте с ЕС Эрдогану, то они оказались в крайне неприятном положении.
Дело не только в том, что в случае, если американская администрация действительно существенно сократит военное присутствие США в Сирии, Франция и Великобритания вынуждены будут пересмотреть свою стратегию на Ближнем Востоке. Скорее всего, европейским игрокам придется отказаться и от своих нынешних целей — прежде всего, смириться с усилением Турции и сохранением у власти в Сирии Башара Асада, — на достижение которых они потратили немало усилий.
Намного опаснее для европейских стран то обстоятельство, что решение Трампа вновь ставит под сомнение наличие военно-политического союза между США и ЕС, накладывающего на американскую сторону определенные обязательства. Трамп опять продемонстрировал свою готовность игнорировать общепринятые нормы международного партнерства ради реализации собственных идей и обещаний.
Очевидно, что если американский президент может отказаться участвовать в урегулировании сирийского конфликта, то так же он может, руководствуясь понятными только ему мотивами, существенно скорректировать американскую политику в Европе. Подобная перспектива выглядит угрожающей не только для стран Евросоюза, но и для Украины. Причем, с точки зрения Трампа, убежденного в том, что внешняя политика должна быть направлена главным образом на получение экономической выгоды, украинский конфликт вообще не представляет для США сколько-нибудь существенной важности.
Решение американского президента о сокращении военного присутствия в Сирии окончательно похоронило надежды на то, что практическое воплощение внешнеполитических представлений лидера ведущей мировой державы будет сдерживаться опытными и ответственными представителями американской администрации. Трамп не стал прислушиваться к рекомендациям министра обороны Джеймса Мэттиса, предупреждавшего, что вывод американских войск из Сирии резко усилит влияние на ситуацию в регионе со стороны России и Ирана.
Глава Пентагона, не сумев отговорить Трампа от выполнения предвыборного обещания, совершенно не соответствующего геополитическим реалиям современного мира в понимании их американским истеблишментом, ушел в отставку.
Его примеру последовал спецпредставитель президента по взаимодействию с другими странами в борьбе с ИГИЛ* Бретт Макгерк, который занял этот пост еще при Обаме. Причем работать в администрации США Макгерк начал при Буше, который придерживался внешнеполитических воззрений, принципиально отличающихся от взглядов своего преемника. Однако и Буш, и Обама (при всем различии своих подходов) при принятии важных решений стремились просчитывать их последствия (Буш, правда, начал заниматься этим только после того, как американское вторжение в Ирак привело к дестабилизации Ближнего Востока). Потому оба предшественника Трампа ценили советы выдающегося профессионала Макгерка. Но в администрации нынешнего президента ему нет места, поскольку тот ни в чьих советах не нуждается.
Очевидно, что Трамп от своих идей отказываться не собирается. Более того, как выяснилось, представления Трампа разделяет значительное число американцев, а потому у него есть шанс переизбраться на второй срок. Поэтому Вашингтон может еще шесть лет проводить политику, основанную на концепции экономического эгоизма. Разногласия между президентом и палатой представителей, где большинство теперь принадлежит демократам, приведет не к отказу от подобного курса, а к стремлению Трампа принимать откровенно популистские шаги, призванные вызвать восхищение его сторонников и принести ему политические дивиденды даже в том случае, если конгресс сумеет их заблокировать.
И это также не сулит Украине ничего хорошего.
Европейские тревоги
8 декабря партия «Лига» (бывшая «Лига Севера») собрала в Риме грандиозный митинг. Чтобы доставить на мероприятие участников из других городов, потребовалось забронировать три поезда и 200 автобусов.
Митинг был призван продемонстрировать, что Маттео Сальвини, глава партии «Лига», пользуется широкой поддержкой во всех регионах, а потому его нынешнее политическое лидерство вполне закономерно. Сальвини, занимающий пост министра внутренних дел и вице-премьера, фактически определяет деятельность правительства. На парламентских выборах 4 марта 2018 года «Лига», ранее маргинальная партия, пользовавшаяся поддержкой в консервативных кругах северных регионов страны, получила 17% голосов. Сальвини сумел заключить соглашение о формировании коалиционного правительства с движением «Пять звезд», которое выиграло выборы, набрав 32,7%. В результате Сальвини стал самым влиятельным в стране политиком.
При этом взгляды, которых придерживается Сальвини, на протяжении последних лет уделяющий повышенное внимание борьбе с «исламской угрозой», коренным образом отличаются от позиции руководства ЕС.
Речь идет, прежде всего, об отношении к мигрантам. «Лига», возглавляемая Сальвини, сумела принять в оказавшемся под ее управлением ломбардском городе Лоди (столице одноименной провинции) закон, запрещающий предоставлять детям, у которых родители не являются гражданами стран Евросоюза, бесплатные школьные завтраки, а также бесплатно возить их на школьных автобусах. Еще совсем недавно нельзя было представить себе, что партия, входящая в итальянское правительство, будет продвигать инициативы, которые противоречат принятой в Европе ориентации на т. н. «общечеловеческие ценности». Сальвини сумел в этом отношении полностью изменить ситуацию.
Столь же сильно отличаются от общепринятых в правящих кругах стран ЕС и внешнеполитические воззрения Сальвини. Он выступает за полное снятие европейских санкций с России (даже премьер-министр Венгрии Виктор Орбан старается не позволять себе подобного). Кроме того, Сальвини поддерживает решение Трампа о признании Иерусалима столицей Израиля и выступает за перенос итальянского посольства в этот город.
В тот день, когда Сальвини проводил в Риме митинг, призванный продемонстрировать его популярность, во Франции стартовала новая волна протестных акций. Кампания, начавшаяся 8 декабря, оказалась чрезвычайно успешной. Эммануэль Макрон вынужден был пойти на существенные уступки (что, правда, не привело к восстановлению спокойствия), а карьера французского президента, претендовавшего на роль общеевропейского лидера, оказалась на грани краха.
Конечно, у «желтых жилетов» — широкого движения, в котором объединись как сторонники различных политических сил, так и люди, никогда ранее не интересовавшиеся политикой, — нет, и не может быть сколько-нибудь ясной внешнеполитической программы. Однако, насколько можно понять, взгляды участников движения также отличаются от общепринятых. Они сводятся преимущественно к требованию резкого сокращения внешнеполитической активности Франции, что противоречит внешнеполитическим устремлениям Макрона, мечтающего о создании общеевропейской армии как о возможном инструменте усиления французского влияния на континенте.
Однако для французской власти теперь первоочередную важность будут представлять внутриполитические проблемы. Поэтому Франция вынуждена будет подобно Италии (правда, по совершенно иным причинам) воздерживаться от проведения курса, направленного на превращение Евросоюза в геополитического игрока, способного проводить единую, цельную политику и добиваться реализации стратегических целей.
Германия, даже если сохранит верность своей нынешней внешней политике, самостоятельно не сможет решать эту задачу.
Таким образом, для ведущих стран ЕС в ближайшем будущем первоочередную важность будут представлять их внутренние проблемы. Причем к такому важному вопросу, как отношение к мигрантам, они будут подходить по-разному, что будет усиливать разногласия внутри Евросоюза (хотя распад европейскому объединению, конечно же, реально не грозит).
Для Украины подобная сосредоточенность европейских стран на своей собственной проблематике представляет несомненную угрозу. В случае нового усиления украинского кризиса (весьма вероятного в наступающем году) страны ЕС могут оказаться столь же растерянными и беспомощными, как и в 2014-м.
Но еще большую опасность, чем европейское чрезмерное внимание к собственным внутренним проблемам, представляет неготовность России ими заниматься. Подобная позиция российской власти может самым неблагоприятным образом сказаться на украинской ситуации.
Российская неподвижность
В этом году даже самые преданные сторонники российского президента не могли припомнить сколько-нибудь запоминающиеся ответы Владимира Путина на большой пресс-конференции на вопросы, посвященные социальным проблемам. Таких вопросов, к слову, было относительно немного. В основном журналисты выступали с просьбами о помощи или указаниями на плохую работу местных властей — это отметил даже пресс-секретарь Дмитрий Песков.
Подобное поведение журналистов объясняется, разумеется, не столько их личными пристрастиями, сколько сложившимся в российских правящих кругах и близких к ним СМИ мнением, что в стране создана сбалансированная экономическая и политическая, но главное — стабильная — система, которую можно улучшать, но ни в коем случае нельзя менять.
Стремление государственного руководства России убедить своих сторонников и оппонентов в том, что страна не нуждается в значительных переменах, выглядит в нынешних условиях совершенно логичным. В российских правящих кругах сложилось относительное равновесие между главными противоборствующими группировками, и любой намек на перемены с большой долей вероятности будет восприниматься каждой из них как попытка ослабить ее позиции в угоду конкурентам. Российской власти в скором времени предстоит сделать непростой выбор: до начала думских выборов в 2021 году определить преемника Владимира Путина или избрать способ сохранения власти в руках действующего президента после завершения его нынешней каденции. Поэтому любое обострение внутриэлитных противоречий может завершиться политической катастрофой.
Однако дело в том, что многие социальные группы российского общества, в т. ч. такие важные, как малые предприниматели и муниципальные чиновники, вовсе не рассматривают нынешнюю экономическую систему как эффективную и чувствуют себя бесправными в рамках существующего политического устройства. Недовольство постепенно распространяется и на массовые социальные слои, что привело в уходящем году к очевидным сбоям в работе хорошо отлаженной машины, призванной придавать легитимность нынешней системе власти посредством электоральных процедур — на выборах губернаторов Хакасии, Приморья, Владимирской области, где власть неожиданно столкнулась с трудностями при назначении собственных кандидатов.
В целом пока еще нет серьезных оснований для тревог для российской власти, она полностью контролирует ситуацию в стране. Но события начинают развиваться по явно неблагоприятному для нее сценарию. Протестные настроения растут, и тормозить их рост при помощи телепропаганды становится все труднее.
Единственным надежным средством сохранения внутренней стабильности, по взглядам влиятельной части российской элиты, может быть усиление напряженности в отношениях с окружающим миром. Поскольку украинская власть сталкивается с похожими проблемами, она вполне может начать невольно подыгрывать Кремлю, способствуя эскалации двустороннего конфликта. В ситуации, когда внешнеполитический курс США будет определяться экономическими соображениями, а страны ЕС будут все больше сторониться сложных внешнеполитических проблем, подобное поведение становится чрезвычайно безответственным и даже опасным.
Следует также учитывать, что конфликт на Украине нужен радикальному крылу российской власти преимущественно в качестве источника внешней напряженности, необходимой для того, чтобы управлять ситуацией внутри страны. Потому возможный рост протестных настроений в самой России может привести к резкому усилению украинско-российских противоречий. Причем, как показали события в Керченском проливе, вооруженный конфликт может начаться далеко за пределами Донбасса.
При этом Россия продолжает проводить активную внешнюю политику, направленную на расширение своего международного влияния. В уходящем году Россия серьезно усилила свои позиции в Ливии и Судане и закрепилась в Центрально-Африканской Республике. Эти страны представляют значительную важность для Евросоюза, особенно для Франции. Понятно, что Россия больше не надеется (как это было в 2014—2015 гг.) обменять свои уступки на Ближнем Востоке и в Северной Африке на согласие ЕС и США урегулировать «украинскую проблему» с учетом российских интересов. Однако в нынешней ситуации страны ЕС, чтобы избежать втягивания во внешнеполитические конфликты в важных для них регионах, могут закрыть глаза на усиление российского давления на «украинском направлении».
Украинские перспективы
Украинская же власть так и не сумела приступить к проведению самостоятельной международной политики, направленной на усиление влияния страны на глобальном уровне. Так и не были выстроены партнерские отношения с Китаем, который могли бы заинтересовать как транзитные возможности Украины, так и перспектива использования ее сельскохозяйственных земель. Украина не имеет союзников ни в арабском мире, ни в Северной Африке, несмотря на наличие общих экономических и даже геополитических интересов (например, связанных с обеспечением свободы мореплавания и снижением турецкого влияния) со странами данных регионов.
Поэтому как международное положение Украины, так и социально-экономическая ситуация внутри страны по-прежнему напрямую зависят от отношений с внешними игроками, заинтересованными в усилении своего политического влияния на постсоветском пространстве, — с США, ЕС и Россией. Однако они все больше перестают считаться друг с другом, руководствуясь в своих внешнеполитических действиях соображениями, которые определяются в первую очередь внутренними интересами. Определенное исключение пока представляет ЕС, но уже в наступающем году его внешнеполитическая активность, по-видимому, снизится и приобретет ярко выраженный прагматичный характер.
Украина же рискует остаться один на один перед лицом конфликта, который она не может и не хочет урегулировать самостоятельно. Но теперь она больше не может рассчитывать, что это захочет сделать кто-то другой.
* «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ) решением Верховного суда РФ от 29 декабря 2014 года было признано террористической организацией, ее деятельность на территории России запрещена.