Чем ближе бой курантов, тем меньше хочется говорить о политике. Даже вечные «раздумья о судьбах родины» имеют свойство иногда уходить на каникулы.
Но последняя пятница года — это все-таки официальный рабочий день. Поэтому давайте попытаемся совместить несовместимое: новогоднее настроение и, я надеюсь, последний в 2018 году разговор о политике. На днях Дональд Трамп в свойственной ему «безукоризненно вежливой» манере дал понять, что верить в Санта-Клауса в возрасте семи лет — это уже стыдно. А я вот считаю, в Деда Мороза не стыдно верить в любом возрасте. Верить — и обращаться к нему с новогодними политическими просьбами.
«Лишь бы не было войны!» — высказывать такие мысли в «продвинутом» обществе когда-то считалось признаком отсталости и плохого тона. Прошу поэтому и меня принять в круг «отсталых». Моя главная новогодняя просьба к Деду Морозу состоит в том, чтобы 2019 год не принес нашей стране какого-либо военного конфликта — например, с Украиной или Америкой. На первый взгляд такая просьба может показаться до смешного легковыполнимой. Мол, о каком таком военном конфликте вы, батенька, говорите? Неужели вы считаете, что на командных высотах в Киеве или Вашингтоне сидят совсем безбашенные идиоты? Нет, не считаю. Но локального — а может быть, и не очень локального — военного столкновения все равно опасаюсь самым серьезным образом.
Чтобы разрушиться на деле, абсолютное политическое табу, каким является, скажем, война между Россией и Украиной, должно сначала разрушиться на словах. В 2018 году процесс такого разрушения в киевских политических кругах шел полным ходом. Введение военного положения из-за третьестепенного инцидента на море. Рассказы самых высоких киевских чиновников, включая секретаря Совета национальной безопасности Турчинова, о том, что Россия вот-вот «нападет на Украину» — все это, прежде всего, часть местечковых внутриполитических игр. В киевской верхушке не хотят большой войны с Россией. Там хотят постоянно поддерживать ситуацию «на грани» и извлекать из этого весомые политические дивиденды.
Но попробуйте поставить что-нибудь на «ребро» — например мобильный телефон или открытку. Если постоянно не поддерживать этот предмет, то с очень большой долей вероятности он может завалиться. В политике — то же самое. Постоянные разговоры, в которых в разных формах склоняется слово «война», снижают политический иммунитет общества к этому явлению. Благодаря «говорунам» типа Турчинова или Порошенко военный конфликт с Россией потихоньку перестает восприниматься на Украине как нечто чудовищное, немыслимое и то, чего надо избежать любой ценой. На смену этим чувствам приходит ощущение неизбежности…
Я сильно забежал вперед? Очень на это надеюсь. А еще я считаю, что лучше сильно забежать вперед, чем потом заламывать руки и голосить: «Куда же мы смотрели?». Лучший способ исключить на корню возможность военного столкновения двух родственных народов — признаться самому себе, что такая возможность существует, и делать все, чтобы ее минимизировать. А еще надо всячески минимизировать возможность локального военного конфликта РФ и США. Казалось бы, на излете 2018-го Санта-Клаус в лице Дональда Трампа уже об этом позаботился. Американские войска велено вывести из Сирии, а протестовавший против этого министр обороны, самопровозглашенный оппонент Москвы Джеймс Мэттис, ушел в отставку.
Но на деле все сложнее. Не питающий особых симпатий к нашей стране генерал Мэттис в потенциально опасных ситуациях вроде американского ракетного удара по силам Асада играл роль «предохранителя», сглаживавшего углы и даже отказывавшегося выполнять прямые приказы президента. Теперь такого «страховочного механизма» больше нет. Лучше ли от этого России? Я не уверен. Предлог для нового военного удара США по Сирии — как и повод для нового ожесточенного противостояния России и Америки в другом регионе мира — может возникнуть в любой момент. Хотелось бы, чтобы у «командного пульта» в Вашингтоне в этот самый момент находились бы «ответственные взрослые».
А еще хотелось бы, чтобы новые внутриполитические бои в Вашингтоне — например неизбежная в 2019 году попытка специального прокурора Мюллера свалить Трампа — затрагивали бы Россию по минимуму. Но, может быть, я прошу чего-то уже совсем невозможного? Ладно, Дед Мороз, я снижаю объем своих аппетитов. Пусть в декабре 2019 года отношения РФ и США будут хотя бы не хуже, чем в декабре 2018 года. По нынешним временам даже такой скромный результат будет уже большим достижением.
Хочу также напомнить Деду Морозу: особо мощные экономические кризисы наблюдаются в России раз в десять лет в годы, которые заканчиваются на цифру восемь. Поэтому, чур меня: 2018 год мы прожили, а в 2019 году нам такой «подарок» по законам жанра не полагается. Вместе этого мы согласны принять другой дар — в виде, скажем, снижения уровня взаимного озлобления в обществе. Я снова прошу чего-то невозможного? Но ведь не зря же говорят, что под Новый год случаются чудеса!