На днях, выступая на заседании Совета безопасности ООН, глава МИД РФ Сергей Лавров заявил, что текущее развитие событий дает основание полагать, что нельзя исключать провокаций с использованием биологического оружия.
По его мнению, Конвенция о запрещении бактериологического и токсинного оружия (КБТО) подвергается дополнительным испытаниям в связи с наращиванием военной медико-биологической деятельности, в том числе на постсоветском пространстве. Лавров напомнил, что Россия не раз предлагала согласовать механизм верификации соблюдения КБТО всеми её участниками, но США жёстко блокировали это предложение и в итоге «похоронили» его окончательно. Министр назвал такую позицию Вашингтона желанием «сохранить свободу рук».
Обеспокоенность Лаврова возможными провокациями с использованием биологического вокруг границ РФ разделяет и бывший главный санитарный врач РФ, депутат Госдумы Геннадий Онищенко.
«Сохранить свободу рук — значит, что американцы, присвоив себе механизм, который разработан, сейчас сами решают, кто виноват», — сказал Онищенко. Он отметил, что впервые прозвучал призыв «отказаться от милитаризации здравоохранения».
«Это новая терминология. Он, прежде всего, имел в виду лабораторию рядом с Тбилиси, там, где ведется основная работа военными микробиологами. Имитируется бурная деятельность со стороны якобы грузинских микробиологов. А вот то, что там делается в других сегментах, куда не допускают грузинских специалистов, там действительно готовится то, что нас сегодня беспокоит», — сказал Онищенко РИА «Новости».
Депутат отметил опасность потенциала, который накапливается сегодня в биолабораториях в Казахстане, в Грузии, на Украине.
«Тревога о провокациях с биологическим оружием вполне обоснована, потому что тот потенциал, который создан вокруг наших границ, представляет чрезвычайные опасения с точки зрения возможности биологического терроризма. Поэтому нам нужно укреплять и наше здравоохранение, и Санэпиднадзор, и, конечно, ветеринарный надзор», — подчеркнул он.
Российская сторона неоднократно выражала тревогу по поводу размещения Пентагоном медико-биологических лабораторий в непосредственной близости от российских границ. В 2015 году в МИД упомянули в этой связи так называемый «Исследовательский центр общественного здравоохранения имени Р. Лугара» в пригороде Тбилиси, под крышей которого прочно «прописалось» медицинское исследовательское подразделение Сухопутных войск США.
В Москве полагают, что американские и грузинские власти пытаются скрыть истинное содержание и направленность деятельности воинского подразделения армии США, изучающего особо опасные инфекционные болезни. Грузинская сторона заявляет, что лаборатория занимается исключительно научными изысканиям. Однако ни российских, ни каких-либо иных специалистов пускать на территорию центра не собирается.
— Вся доступная информация о биологическом оружии, которую я видел, говорит о том, что проблема биологического оружия не придуманная и серьёзная, — говорит военный эксперт Александр Широкорад. — Всё аргументированно и подтверждено различными источниками — в Грузии и в других лабораториях на территории СНГ ведётся разработка новых разновидностей биологического оружия. Опасно всё это в том числе тем, что разработчики разных вирусов, сами могут не до конца понимать, сколь смертоносные бациллы у них получатся.
Конечно, можно разрабатывать различные препараты, которые бы снижали опасность биологического оружия, но только после того, как оно уже начнёт действовать на людей. Ведь никто не ставит нас в известность, какие виды биологического оружия разрабатываются на прилегающих к России территориях. По-хорошему, нужны инспекции, которые могли бы отслеживать, чем конкретно занимаются микробиологи в секретных лабораториях у наших соседей.
Тем более что в мире периодически происходят странные эпидемии, вроде болезни легионеров, происхождение которых трудно объяснить.
Общественность имеет все основания полагать, что заболевания эти спровоцированы бациллами, вырвавшимися из секретных лабораторий биологического оружия.
— Насколько доступно биологическое оружие для террористов?
— Надо понимать, что это оружие бедных. Для его производства не надо сверхзатрат, как при создании ядерного оружия. Именно поэтому разработкам в области биологического поражения уделяли большое внимание, как террористические группировки, так и страны, испытывавшие недостаток в ресурсах. В частности, в ходе Второй мировой войны созданием биологического оружия занималась Япония. Правда, она так и не успела его применить. Кстати, поляки были первыми, кто проводил испытание на людях биологического оружия. «Подопытными» были белорусы. Было это в 1939 году, а место испытаний — окрестности Брестской крепости.
Между тем, в современном мире просто заражённые опасным вирусом комары могут стать катастрофой для целого региона. Сейчас пытаются создавать биологическое оружие, которое будет воздействовать только на определённые группы населения, например, на мужчин призывного возраста. Но это дорогие разработки, они как раз террористам не очень доступны.
— Есть ли у России возможность как-то повлиять на то, что происходит у наших границ, не допустить разработок наиболее опасных видов биологического оружия?
— Как понятно из заявления Лаврова, законными средствами мы не можем контролировать эти разработки. Существуют, конечно, иные способы — разведка, нападения на лаборатории с помощью сил, оппозиционных руководству страны и т. д.
Правда, у разработчиков такого оружия всегда есть сдерживающий фактор — заражённые вирусами насекомые границ не разбирают, и вполне могут распространиться не только на территорию противника, но и на территорию страны, откуда они были выпущены.
Фото ТАСС