Новости и Сводки Новороссии на 29 апреля 2015

Обзор последних новостей и сводок Новороссии на 29 апреля 2015.

29.04.15. Сообщение от эксперта Михаила Павлива. Силы МЧС РФ по Брянской, Белгородской, Курской и Смоленской областям приведены в повышенную готовность из-за лесного пожара в районе Чернобыльской АЭС.

«Силы МЧС РФ по Брянской, Белгородской, Курской и Смоленской областям приведены в повышенную готовность из-за лесного пожара в районе Чернобыльской АЭС. Об этом сообщает РИА Новости. Украинские власти, по всей видимости, скрыли масштабы лесного пожара в Чернобыльской зоне и Киев ждёт вспышка онкозаболеваний по примеру 1992 года, когда произошла аналогичное ЧП. Реальный размер пожара в зоне отчуждения, по видимому, много больше заявленных 400 Га. Называют цифры и 2000 и, даже, 10000 га. По прогнозу, сегодня целый день южный ветер. Значит, пожар будет быстро расти охватывая, наиболее загрязненные участки. А вот к вечеру подует северо-западный ветер, всю ночь и завтрашний день северный. Лес, охваченный пожаром, отмечается повышенной радиоактивностью. То есть, если прогнозы синоптиков верны, больше суток на Киев и западные пригороды будет лететь невиданная с 1992 года норма стронция-90 и цезия-137. Тогда это привело с лагом в восемь/десять месяцев ко вспышке онкозаболеваний. Нынешний пожар может значительно превзойти по последствиям пожар 1992 года».

29.04.15. Сообщение от «Русской весны». Пожар у ЧАЭС до сих пор не потушен.

«Пожар у ЧАЭС до сих пор не потушен. Уже 16 часов продолжается тушение пожара, который практически вплотную подобрался к саргофагу вокруг Чернобыльской атомной станции. Украинский эксперт Олег Соскин заявил, что жителям Киева не стоит доверять заверениям властей о том, что ситуация вокруг масштабного лесного пожара в Чернобыльской зоне — под контролем, напротив, похоже, чиновники повторяют опыт советских властей, которые после взрыва на ЧАЭС в 1986 году провели первомайскую демонстрацию в столице УССР. Катастрофический лесной пожар в Чернобыльской зоне грозит тяжелыми последствиями для здоровья миллионов украинцев. Неравнодушные жители разных регионов страны активно обсуждают и распространяют информацию о том, как избежать рисков радиоактивного отравления. Всем, кто живет в Киеве и области, имеющие опыт работы с радиоактивным загрязнением, эксперты ОЧЕНЬ рекомендуют:

— следующую неделю не попадать ни под какие осадки (!);

— свести к минимуму нахождение на солнце;

— при северном ветре вообще запретить на улицу выходить.

— постараться эти дни не очень проветривать квартиру, или проветривать только ночью, когда нет ветра (на улице радиоактивная пыль прилетит и полетит, а в вашей квартире эта пыль будет лежать и незаметно травить вас несколько лет).

Признаки радиационного отравления:

— ожоги на коже ( как при солнечном ожоге), легкое покашливание (першение в горле). Самый первый и явный признак присутствия радиации — ком в горле, который не получается ни проглотить, ни откашлять. Если у вас есть эти симптомы, то немедленно вызывайте скорую помощь.

Для справки: когда несколько лет назад в Чернобыле упала стена одного из строений, аж в Кировограде (400 км от Чернобыля) госпитализировали больше 500 человек с радиоактивным отравлением по силе равным примерно тому, что было у поступавших в 1986 году. Часть из них уже умерли, но у нас же никому до этого дела нет. О ситуации знали только узкие специалисты и онкологи. Никакой информации по ТВ не было (только заверили, что угрозы нет, и то через несколько дней), так что не ждите, что в новостях вам кто-то скажет о загрязнении.»

29.04.15. Сообщение от МО ДНР. Сегодня в 4:30 на Донецкой железной дороге, перегон Еленовка – Южнодонбасская, на 1168 километре ПК9 был совершен очередной диверсионный подрыв пути.

«Сегодня в 4:30 на Донецкой железной дороге, перегон Еленовка – Южнодонбасская, на 1168 километре ПК9 был совершен очередной диверсионный подрыв пути. В результате взрыва образовалась воронка глубиной 5 м, диаметром 15 м, повреждены 175 метров четного и нечетного пути. Данный участок находится на территории, подконтрольной украинским силовикам. Жертв нет. Это уже четвертый по счету подрыв одного и того же перегона украинскими военными. Цель данных подрывов – не допустить самостоятельное развитие Донецкой Народной Республики и блокировать любые связи с территорией Украины.»

Сообщение от главы администрации Горловки: «Коммуникации Горловки получили значительные разрушения в результате обстрелов со стороны украинских силовиков. Из 18 газовых подстанций города девять разбито. Кроме того зафиксировано большое количество полного либо частичного разрушения жилого сектора. В результате ночных обстрелов в Горловке уничтожено четыре дома, два сарая, повреждены постройки. Минувшей ночью ВСУ дважды произвели по Горловке массированные артиллерийские обстрелы, а также минометные. Стреляли из 152 мм артиллерии и 82 мм минометов.»

29.04.15. Видео от Глеба Корнилова. Прогулка по территории нового терминала аэропорта Донецка с Моторолой и кошкой-людоедкой.

«Прогулка по территории нового терминала аэропорта Донецка с Моторолой и кошкой-людоедкой. Моторола провел военкоров по руинам аэропорта и познакомил их с кошкой, которая уже несколько месяцев живетв аэропорту в условиях тотального голода и питается исключительно, как выразился командир «Спарты», погибшими «укропами». Сейчас аэропорт представляет собой руины конструкций в вперемешку с неразорвавшимися боеприпасами, искореженной техникой и человеческими костями. До сих пор из под руин не удалось извлечь всех погибших там карателей.»

29.04.15. Сообщение от жительницы Донецка. О России, Москве, Новороссии, Украине и Киеве.

«О России, Москве, Новороссии, Украине и Киеве. За два дня пребывания в Москве встретила 6 палаток со сбором помощи пострадавшим людям на Донбассе. Тронуло до слез. Остановилась поговорить с одной женщиной в палатке на предмет, как передать домой гуманитарную помощь — народ пробегая постоянно засовывал денежку в коробку. И я подумала, собирают и отправляют помощь для Донбасса — на государственном уровне, едут к нам и везут помощь добровольцы- активисты из всех уголков России, рискуя порой своей жизнью, собирают помощь на простом человеческом уровне обычные люди. В то время, как в Киеве стоят такие же коробочки. Только собирают там помощь для убийства жителей того же Донбасса, и несут туда же киевляне с таким же интузиазмом не на теплые вещи и еду для малышей а на бронежилеты и еду для армии убийц этих малышей. И еще. Пошла сегодня в частную московскую клинику сделать обследование, начала заполнять карточку, когда узнали, что я из Донецка — сбежался весь персонал, денег отказались брать наотрез. Кружили так, что у меня от неловкости закружилась голова. Вышла в шоке. Представила, как мне были бы » рады» в Киевской больнице. Как все-таки несправедливо оставили нас 23 года назад один на один с абсолютно чужими для нас людьми, считаю дни, когда мы вернемся назад к себе домой, в Россию.»

29.04.15. сообщение от разведуправления ДНР. Ополчение ДНР заявляет о планомерном наращивании украинскими силовиками группировки войск по всей линии соприкосновения в Донбассе.

«Ополчение ДНР заявляет о планомерном наращивании украинскими силовиками группировки войск по всей линии соприкосновения в Донбассе, а также о нарушении ими соглашений об отводе тяжелых вооружений. По данным разведки, Киевом осуществляется планомерное наращивание группировки войск по всей линии соприкосновения. В населенном пункте Артемовск в производственных цехах завода «ВИСТЕК» выявлено нахождение шести единиц РСЗО БМ-21 «Град» и трех единиц РСЗО «Ураган». В этом же населенном пункте на территории базы «Донбасс-Геология» скрытно размещены три единицы РСЗО «Смерч». Кроме того, на аэродроме «Мариуполь» зафиксировано нахождение шести единиц 152-мм самоходных гаубиц 2С3 «Акация». Возрастающая интенсивность обстрелов мирных населенных пунктов Республики и возвращение тяжелого артиллерийского вооружения в ближние тыловые районы подтверждают наши предположения об активной подготовке украинских войск к возобновлению боевых действий на Донбассе.»

29.04.15. Сообщение от главы ДНР Александра Захарченко. Киевская сторона не соблюдает режим прекращения огня и договоренности по обмену пленными.

«Киевская сторона не соблюдает режим прекращения огня и договоренности по обмену пленными. Режим прекращения огня не соблюдается. Не соблюдаются договоренности по обмену пленными. Возьмите любую позицию из этих минских соглашений, и по каждому из них можно сказать, что они не соблюдаются с той стороны. Единственное их (украинских властей) желание — это мониторить нас, мониторить расположение наших войск, благодаря ОБСЕ получать в онлайне информацию».

Сообщение от МЧС ДНР: «Пять домов, а также две хозяйственные постройки были разрушены в городе Горловка минувшей ночью из-за возобновления обстрелов. Минувшей ночью в Никитовском районе Горловки были полностью уничтожены четыре частных дома, еще у одного пострадала кровля летней кухни. Кроме того, в центрально-городском районе Горловки полностью уничтожены два сарая. Поздно ночью обстрел Горловки снизил свою интенсивность, сейчас выстрелы слышны лишь на кораинах».

29.04.15. Обыкновенный фашизм — репортаж В. Непогодина по итогам поездки во Львов.

«Идея проинспектировать Львов на предмет националистических настроений назрела давно, и я решил приехать так, чтобы попасть на домашний матч футбольных «Карпат»… 10 минут ходьбы от железнодорожного вокзала, и оказываешься возле памятника Степану Бандере. У подножия – пару завядших букетов. В ногах – красно-черный флаг украинской повстанческой армии. На памятнике видны белесые следы от птичьего помета – лень бандеровцам содержать в чистоте своего кумира. На скамейках возле памятника грязно, полно пустых пивных бутылок и упаковок от фастфуда. В 7 утра возле памятника уже фотографируются туристы. Памятник Бандере расположен на улице Степана Бандеры, в которую упираются улицы героев УПА и Евгения Коновальца. Присматриваюсь к первому бигборду на улице Бандеры и вижу, что это агитка от Ирины Фарион. Надпись на мове гласит: «29 апреля – 98 лет со дня начала победных боёв украинских сечевых стрельцов с московскими оккупантами на горе Маковка». У мемориальной доски Коновальцу, создателю организации украинских националистов, венки солиднее, чем букеты у памятника Бандере.

Много говорится о роли украинских СМИ в зомбировании населения, но умалчивается о влиянии греко-католической церкви на массы. Я зашел на утреннюю службу в первый попавшийся собор и еле выдержал 5 минут. Епископ на мове вещал о внешнем враге, пришедшем захватывать территорию Украины, трусливом президенте, сбежавшем в Россию, и необходимости брать в руки оружие. Речь епископа походила на предвыборный пропагандистский спич кандидата в нардепы, а не на монолог священнослужителя. Собор был забит до отказа, и львовяне, разинув рты, слушали епископа, воспринимая все сказанное им за чистую монету. Зайдя позавтракать в кафе, я был шокирован подборкой песен, доносившихся из колонок. Ровно год назад в том же заведении играла европейская попса, а сейчас звучали наспех записанные песенки на мове с весьма печальным месседжем – настали лихие часы, надо защищать Украину, умереть в бою не страшно, погибнешь за Украину и станешь героем. Львовян подвергают мощнейшей идеологической обработке без всякой прессы. Галичане – народ религиозный, и слово епископа для них гораздо важнее, чем слово телеведущего.

Прохожу мимо еще одного католического собора и замечаю подъезжающий катафалк – привезли на отпевание тело офицера украинской армии, погибшего на Донбассе. Прислушиваюсь к собравшимся родственникам и друзьям – 40 лет, погиб двумя днями ранее под Дебальцево. Я внимательно всматриваюсь в их лица – думаете, на них скорбь, ненависть или жажда мести? Ничего подобного! На лицах родни погибшего недоумение. Они вообще, похоже, не понимают, что происходит в Украине. Все их разговоры были сведены к тому, как бы поскорее получить полагающуюся матпомощь на погребение от государства. Почему погиб их сын, отец и муж их не волнует. Аналитическое мышление сегодня неактуально во Львове.

Полдень. Проспект Свободы, центральная улица Львова, перекрыт для движения автотранспорта. По нему торжественно маршируют бандеровцы при полном обмундировании в сопровождении конницы и духового оркестра. Играют нацистские марши 30-х годов. Если 2 мая в Одессе у меня было ощущение, что я попал в фильм «Броненосец Потемкин», то 2 ноября во Львове я как будто оказался в фильме «Кабаре» Боба Фосса. Фашисты помпезно шагают по улицам, а туристы вокруг мило улыбаются и делают вид, что ничего не происходит. Подхожу к книжному лотку. Меня хватило лишь на прочтение названий брошюр на мове – ««Нахтигаль» в вопросах и ответах», «Москали — не русские и не славяне», «Фашизм Януковича и Путина».

На стадионе «Украина» перед матчем «Карпат» из репродукторов звучит песня с припевом «Ленту за лентой на бой подавай – украинский повстанец никогда не отступай!». Среди болельщиков были заметны юноши в толстовках с нацистской руной на груди, которую избрал себе в качестве эмблемы карательный батальон «Азов». Футболисты «Карпат» выходят на матч в бело-зеленой форме, а вот детишки, которых игроки ведут за руку, все в красно-черной форме, символизирующей уважение к УПА. Красно-черные флаги УПА неоднократно встречаются по периметру всего стадиона. Стандартные набор антироссийских кричалок болельщики скандируют вяло и нехотя. С особым воодушевлением болельщики «Карпат» скандируют речевку на мове следующего содержания: «Бей москаля! Бей москаля! Бей москаля — складывайте трупы! Еще пулемет берите в руки и новую ленту заряжайте!». Также болельщики неоднократно кричали «Русска курва!» и «Бандера, Шухевич – герои Украины!». Забавно смотреть, как 70-летние деды, которые уже и ходить толком не могут, начинают имитировать прыжки при кличе «Хто не скаче – той москаль!». Болельщики «Карпат» выглядят настолько непрезентабельно, что я вспомнил начало 90-х. Одеты во что попало, опрятных и стильных людей практически незаметно, во взглядах – озлобленность от пустых карманов и хронического недоедания. Как-будто нищие парижских трущоб из романов Селина заполонили Львов. Цены во Львове смешные. Стакан чая в кафе в центре города стоит в 2 раза дешевле, чем посещение платного туалета в Медведково.

Во всех магазинах, кафе и лавках коробочки для сбора денежной помощи участникам АТО. Львовяне не усваивают элементарную причинно-следственную связь: кидаешь гривны в коробочку войны – взамен получаешь в гробу родственника, друга или знакомого. От упоминания к месту и не к месту «небесной сотни» быстро становится противно. На «небесной сотне» спекулируют все кому не лень. «Небесная сотня» упоминается на афишах балетных постановок и на анонсах гастрономических вечеринок. В память о «небесной сотне» уже накатали десятки повестей, рассказов и эссе. Книгами о «небесной сотне» забиты прилавки букинистических магазинов. Побирушек и гопников в центре Львова предостаточно. Наверняка уже кто-нибудь из них просит подаяние как сын погибшего члена «небесной сотни», как раньше просили «сыновья» лейтенанта Шмидта.

Приятная неожиданность была всего одна – русская речь слышна чаще, чем я ожидал. На русском порой говорят посетители рестораций и праздношатающиеся туристы, правда, все их разговоры все равно сводятся к политике. Уничижительными изображениями с ликом Владимира Путина переполнен центр Львова. Они на витринах ресторанов и на вывесках арт-галерей. Бары зазывают к себе алкогольный коктейлем «Кровь Путина». Я не буду приводить всю нецензурщину в адрес президента Российской Федерации, но считаю, что после всего этого Львов не имеет право именовать себя культурной столицей Украины и европейским городом. Львовяне демонстрируют уровень культуры подъездных настенных авторов. Это варварство, средневековье и не имеет ничего общего с современной цивилизацией.

Украинские СМИ любят писать, что «на самом деле нет никаких бандеровцев». На самом деле бандеровцев полным полно и их можно легко идентифицировать по каскетам с трезубцами. Также по Львову гуляет множество мужчин в камуфлированной форме с нашивками всяких карательных батальонов – видимо это модный тренд, хотят произвести впечатление на девушек. На каждого нового последователя Бандеры найдется свой Сташинский. Для Коновальцев наших дней современные Судоплатовы уже готовят коробочки с презентами. Львов поразила чума нацизма. Очень трудно оставаться адекватным живя в такой обстановке. Львов сегодня — это город фашистского безумия, где белое называют черным и наоборот. Волонтерка подкатила ко мне на роликах и чуть ли не потребовала от меня кинуть пару купюр в коробочку с надписью «Украина воюет! Помогите ей!». Я ничего не дал ей, а вот сидящие на соседних лавочках охотно открывали кошельки и бросали гривны в коробочку. Люди, желающие мира, не будут спонсировать войну из своих карманов, но эта мысль сегодня, увы, непонятна львовянам.»

29.04.15. Сообщение от журналистов. Мракобесие и сатанизм набирают обороты на Украине.

«Мракобесие и сатанизм набирают обороты на Украине. В Киеве 30 апреля, в Вальпургиеву ночь, пройдёт официально одобренный Министерством Обороны Украины шабаш с двумя тысячами экстрасенсов. Эта нечисть после шабаша должна отправиться в места так называемой «АТО». Как сообщается на официальном сайте Минобороны Украины, 30 апреля 2015 на Украине впервые будет «происходить подобное действо, самое массовое собрание сильнейших магов, экстрасенсов, целителей, представителей различных культур эзотерики. Ритуальный обряд, направленный на восстановление мира и гармонии на территории Украины и граничащих с ней государств, основанный на проверенных ритуальных действиях мировых цивилизаций». Мероприятие официально поддерживается министерством обороны Украины и «союзом ветеранов АТО». Регистрация и частичный сбор ведьмаков, колдунов и прочих парапсихологов проходит на горе Щекавица, на месте заброшенного старинного «чумного» кладбища. Где, как отмечают в комментариях, «невероятная энергетика».

29.04.15. Заметка от военкора с позывным «Борисыч». «Это моя вторая «Русская Весна» к ряду.»

«Это моя вторая «Русская Весна» к ряду. Запах её на этот раз был ощутим уже в Ростове… Автобус «Москва — Ростов-на-Дону» только подъезжал к конечной остановке — автовокзалу Ростова, а я, еще с дороги заметил яркий рекламный плакат — на фоне красно-сине-черного триколора был расписан график движения автобусов до столицы ДНР, Донецка и указана касса номер три.

За несколько дней до этого мы договорились встретиться в Ростове с моим тезкой, Олегом, бойцом прошедшим Славянск, Марьинку, Шахтерск, воевавшим под аэропортом Донецка.

Он провел несколько месяцев в России — нужно было помочь родителям обустроиться в Челябинской области. Поработал на стройке, помог, теперь возвращался обратно, не смог сидеть в России, пока друзья воюют дома, это неправильно. Родители живут в общежитии в Коркино, Челябинской области, условия хорошие — блок из двух комнат, своя ванна, туалет, электрическая плита.

Так как родители живут там еще и с младшим братом, получается двухкомнатная квартира на семью. Мне сразу вспомнилась моя ВГИКовская «общага», как с листа, только плиты в комнате нам держать запрещалось по технике пожарной безопасности, у нас кухня была общая, на этаже.

Билет из Ростова в Донецк стоит пятьсот рублей. Автобус небольшой, и не самый комфортабельный, но и дорога не самая далекая. Сели с Олегом вместе, давно не виделись, и расстояние до пункта пропуска Куйбышево пролетело за разговорами незаметно.

Дальше — обычные штатные процедуры на таможне, но так как я проезжал через Куйбышево впервые, да еще и в числе пассажиров автобуса, некоторые нюансы были для меня в новинку. Поначалу всех пассажиров попросили выйти с вещами и встать вдоль белой линии, расстегнуть сумки. Немного грустного вида, с растопыренными ушами «немка», ведомая на коротком поводке строгим пограничником внимательно обнюхала раскрытые сумки на предмет наркотиков, я даже успел «щелкнуть» это дело на телефон, за что получил неодобрительную оценку этого самого пограничника и требование удалить снимок.

Далее был сканер, размещенный в отдельном вагончике, с одной стороны в который сумки загружались на транспортер, с другой выезжали. Меня попросили показать свой нож и свою рацию. Нож вопросов не вызвал, а за рацию немного прицепились, для меня это показалось странным, ведь еще осенью я привез таких двадцать семь штук. Но в итоге все обошлось, все уселись в автобус и отправились на паспортный контроль.

Судя по паспортам, собранным с пассажиров, российский паспорт в этом автобусе был только один — мой. Паспортный контроль тоже привнес интересный момент в эту поездку — моего спутника Олега и еще нескольких мужчин до сорока попросили выйти из автобуса и проследовать к отдельно стоящему одноэтажному зданию. Вызывали по одному, коротко беседовали и отпускали.

Олегу показалось странным, что человек на Российской границе, рассматривая его паспорт с украинским трезубцем, спросил у него о цели визита. Когда все было закончено, и автобус тронулся дальше, мы посмеялись по этому поводу. Впереди, на той стороне, за бывшим украинским, а теперь уже пунктом пропуска ДНР Мариновка виднелась длинная очередь машин груженных углем. И с нашей стороны была небольшая очередь из легковушек. Автобус остановился, и водитель открыл дверь. Часть пассажиров вышла покурить, мы с Олегом последовали их примеру.

Мной руководил интерес и желание что-то поснимать, помимо того, что этот пункт пропуска я проходил впервые, я знал, что в этих местах прошлым летом шли ожесточенные бои, отсюда и до Саур Могилы было подать рукой. Достал маленький фотоаппарат, который ношу на всякий случай в кармане, успел снять окопы, а также флаг ДНР на израненной осколками навесной конструкции пункта пропуска Мариновка. И тут водитель нашего автобуса разразился истерикой, он начал интенсивно давить на сигнал и кричать из кабины, что-то вроде: «Из-за тебя нас сейчас всех задержат, немедленно прекрати!

Тебе уже делали замечание, когда ты снимал овчарку!». Ситуация была комичная, он боялся, что кто-то заметит и при этом делал все возможное для того, чтоб на меня обратили внимание, но до пункта пропуска было около ста метров и усилия его оказались тщетными.
Усилия водителя привлечь внимание к моей съемке оказались тщетными…

Спустя несколько минут мы уже проехали за шлагбаум, на территорию Мариновки. Повсюду тут еще следы ожесточенных боев. Металлические конструкции, сооруженные в качестве одного большого навеса, словно дуршлаг изрешечены осколками и пулями, пару пролетов вообще отсутствуют, под ними, под открытым небом, частично разрушенная кирпичная постройка, очевидно от прямого попадания снаряда.

Но, приятно удивило то, что работа пункта пропуска Мариновка осуществляется уже вполне себе нормально. Теперь это уже не просто блокпост из нескольких плит, обложенных мешками с песком, как было во все мои предыдущие пересечения границы, тут уже стоят несколько новых «будок» для осуществления паспортного контроля с компьютерами. То есть посреди всей этой разрухи, десятка разбитых блиндажей и укрепленных точек для ведения огня, посреди окопов, коими изрыто все вокруг, осуществляется уже работа таможенной службы, чем вам не признак нового молодого государства…

В автобус вошел пограничник ДНР, попросил паспорта. Точно так же, как и его коллега, на Российском пункте пропуска парой десятков минут ранее, обошел салон, собрав все паспорта лично и сверяя фотографии с лицами владельцев, вышел и направился к «будке» паспортного контроля.

Мой любимый водитель строго сказал, чтоб никто не выходил, а сам куда-то отправился. Я вышел вслед за ним и подошел к одному из пограничников ДНР. Сказал, что журналист и попросил разрешения сделать несколько снимков на территории пункта пропуска, он сказал, что таких вопросов не решает и направил меня к старшему смены.

Старшим оказался именно тот, что собирал паспорта, я переговорил с ним и получил отказ. Он сказал, что это запрещено начальством и разрешить это мне без указания сверху он не вправе. Я вернулся на свое место, а спустя несколько минут в салон принесли пачку паспортов, водитель занял свое место и мы отправились дальше.

Паспорта раздавали по цепочке. Сразу за Мариновкой чувствуешь, что попал в войну. Дорога, побитая артиллерией, заставляет наш автобус скакать и вилять из стороны в сторону. Пункт пропуска Мариновка находится на возвышенности, а вокруг на несколько километров все видно, как на ладони. Теперь уже, имея некоторые представления о ведении боевых действий, понимаю, как сложно было здесь наступавшей стороне, даже с использованием артиллерии при огромном количестве окопов, блиндажей, а также капониров для бронетехники.

Кстати, то тут, то там, все еще зияют, уже успевшие поржаветь остовы брони, принадлежность которой к ВСУ легко определяется по двум, не успевшим еще стереться белым полосам, которыми украинцы маркируют свою технику. В одной стороне танк, в другой еще один, в противоположной стороне от дороги сгоревшая машина, чуть дальше башня от БМП и так на несколько километров. Молча наблюдаем с Олегом за этой картиной, периодически, обращая внимание друг друга, то в одну, то в другую сторону. Когда здесь шли бои, мы были, в принципе, не так уж и далеко отсюда, особенно если по прямой, в Шахтерске, там тоже было довольно жарко тогда, но здесь…

Помнится, когда двадцать пятая аэромобильная, разбитая под Шахтерском в пух и прах, понеся серьезные потери, отступила, побросав своих раненых и убитых, подразделение, в котором состоял тогда Олег, было передислоцировано на двадцатый блокпост, что между Шахтерском и Торезом, на случай возможного прорыва, и я тогда перебрался туда же.

Так вот оттуда, при хорошей погоде, была видна высота Саур Могила, и я частенько наблюдал вспышки разрывов на ней. Прекрасно была видна и Стелла Саур Могилы, падение которой я видел своими глазами из-под Шахтерска.

Прилетело что-то очень тяжелое, мощное, была большая вспышка, и тут же в воздух взлетели клубы дыма и пыли, а когда все рассеялось, Стеллы уже не было. Но на самой высоте, либо поблизости я не был до этого никогда, поэтому, когда автобус оказался совсем рядом, интерес разогрелся максимально. Свалившуюся Стеллу, превратившуюся в груду камней хорошо видно с подножья высоты.

Дорога огибает Саур Могилу и мы двигаемся дальше, и тут тоже повсюду огневые точки, окопчики и множество воронок, ловлю себя на мысли, что нужно будет обязательно сюда съездить… Кстати, на Донбассе во всю уже шагает весна.

Зеленеет трава, листья наряжают деревья жидковатой нежно-зеленой дымкой, а множество разрушенных и израненных войной домов вдоль дороги, купается в свежей, молочно-розовой белизне абрикосового цвета.

«Это моя вторая Русская Весна к ряду, и что-то она принесет несгибаемому Донбассу», — с такими мыслями подъезжаю к Донецку…»

29.04.15. Рассказ американского трансплантолога работавшего 2 мая в Одессе.

«Я хочу рассказать, что произошло со мной на Украине совсем недавно. Возможно, мой рассказ поможет другим выбраться из пекла, в которое мы сами себя затянули. Все начиналось хорошо, когда я приехал в 2009 году учиться в Америку. Я получал стипендию, а моя семья могла оплачивать мое проживание и другие расходы.

Закончив бакалаврат в 2013 году, я собирался поступить в одну из медицинских школ, но на то была воля аллаха, я провалили экзамен в Pre-Med. В это время начались волнения в Сирии, бизнес родителей был под угрозой. И они не могли больше помогать мне финансово. Мне нужно было продержаться всего год, чтобы повторно держать экзамен и попробовать получить стипендию, и я стал пытаться устроиться на работу.

С устройством на работу возникли проблемы, так у меня не было рабочей визы. По правилам я должен был покинуть страну до концы 2013 года, тогда кончалась моя студенческая виза. Мне нужно было принимать решение. В августе, во время моего очередного посещения миграционной службы, ко мне подошел человек и предложил оговорить возможность получения работы с хорошим заработком и дальнейшим получением рабочей визы. Мы вышли на улицу и дошли до парка. Мне предложили поехать в другую страну в качестве миротворческих сил. Этим людям были нужны врачи, в том числе хирурги-транспантологи.

Я сразу сказал, что не могу открыто это сделать и засомневался, что могу это сделать с учетом того, что имею обучение только по пройденной программе Pre-Med. Мне ответили, что это внутренний заказ правительства, и в случае сотрудничества мне справят все документы. Кроме того, во время работы в другой стране я пройду 3-х месячные подготовительные профильные курсы перед отправкой. После проверки у меня будет сумма на счету в банке и рабочая виза. Я смогу начать работать и смогу сам оплачивать свою учебу. Когда в 2013 году я принял решение поехать на Украину, мне хотелось проверить все это на себе. И, конечно, меня смущали обстоятельства. Тем более, что во время обучения у меня была одна поездка на Украину, в Киев. Это была одна поездка по обмену опыта студентами из киевских университетов. Я с детства немного знаю русский, и мне было не так тяжело общаться. Русский язык я учил в школьные годы у себя на родине, в Сирии. Моя тетя была преподавателем в российской школе. Поэтому, когда на 3 курсе нам предложили выбрать страны для поедки, я выбрал Украину. Мне было удобно.

Возникли трудности с пониманием в семье, на трансплантацию они смотрели с подозрением, обвиняя меня в аморальности. Поэтому, про то, что я в реальности делал на Украине, не знал никто. Семья думала, что я поехал, как обычный врач в составе миротворческих сил для поддержки мира на Украине. В новостях это же самое и говорили. Я уже тогда понимал, что пересадка органов — это отработанные методы и стандартные операции. Техника ведения таких операций — не секрет. Сейчас во всем мире острый дефицит донорских органов. Поэтому трансплантация имеет развитие и финансирование не всегда легальное.

Поэтому остается много морально — этнических испытаний. Это и является сложностью в нашей работе-договориться со своей совестью. Все остальное уже решили жадные чиновники и военные. Во многих странах власти в курсе этих дел. По этой причине нам обещали поддержку и гарантии безопасности в других странах. Нам выдали документы, которые подтверждали, что мы журналисты. Это было международное удостоверение журналиста на мое имя. Как мне и обещали, перед поездкой мы прошли курсы специальной подготовки и были готовы к вылету.

Должен быть год работы в другой стране, потом-возвращение в США. В новую для меня жизнь. Нас разместили на квартире, недалеко от посольства США. Раз в неделю нас посещали странные люди в простой одежде. Мы слышали украинский и английский язык. Нам пояснили, что скоро мы будем делать операции по изъятию органов для дальнейшего лечения тяжело больных людей. Каких — не уточняли. Мы допускали, что это могут быть солдаты или граждане Украины, что наша помощь нужна для жизни людей, для спасения жизни людей. Каждую неделю мы выезжали на окраину города, там было небольшое здание — частная клиника. Без вывески. Нас привозили до входа, в сопровождении охраны мы быстро попадали в середину здания. Там все было покрашено в зеленый цвет. Как в операционной. В этом доме мы проводили операции. Посменно. Иногда и ночевали там. У нас были комнаты, как в дешевых гостиницах. Как у солдат — кровати в два яруса. Так было до начала мая.

1 мая на подняли рано утром и офицер огласил список из двух частей. Всех нас разделили на две части и велели собрать свои вещи. Мы отъезжали на срочный вызов. Как потом стало известно-в Одессу. Мы выехали из Киева вечером и уже к ночи были в Одессе, там были подготовлены заранее два передвижных комплекса для проведения операции в экстренных ситуациях. Такими ситуациями были катаклизмы или война, но на улицах было все спокойно и не было видимых причин для такой подготовки города. Наша группа врачей разместилась на окраине города, другую группу отвезли в центр.

2 мая всех подняли с утра и сказали, чтобы были готовы к приему органов для подготовки их к дальнейшей транспортировки куда-то дальше. Наша группа на окраине должна была принимать боксы от первой группы из центра города и готовить боксы для длительной перевозки. В течение этого дня мы работали, как каторжные, под прицелами автоматов и крики военных. У нас появились первые опасения за свою жизнь и серьезные подозрения в реальности того, что происходит. За один день мои глаза увидели столько органов, сколько я не видел за все время моего обучения хирургии.

Откуда их привозили, и почему так много в один день? Мы не могли смотреть городские новости во время работы, но к вечеру кто-то из коллег сказал, что в городе идет бойня. Война? Мы не знали правильное объяснение, но понимали, что происходит что-то ненормальное. Все происходило так быстро, все торопились успеть забрать как можно больше органов за один день. Забрать и вывезти. Изъятие почки у трупа для трансплантологии допустимо при следующих условиях: только по окончанию 30 минут после неопровержимой установки биологической смерти, которая наступила, несмотря на проведение всего комплекса реанимационных мероприятий, и признания абсолютной бесперспективности дальнейшей реанимации.

Было очевидно, все спешили успеть, нас всех торопили, под прицелом. И первая команда в центре города – «заготовители» — тоже спешили, потому что «живая» почка, вырезанная с живого человека, является куда более ценным материалом, чем вырезанная с мертвого. Кора головного мозга умирает за 3-4 минуты после смерти человека, почки сохраняют жизнеспособность в течение 30 минут. Чем раньше их вырежут и законсервируют, тем лучше они подойдут для пересадки. В идеале — пока сердце донора еще бьется. Той охотой, что жестко навязывалась военными, и шло то самое — за «живыми» почками. Готовят операционное поле — смазывают зеленкой и йодом груди, живот, пах. Руки заводят вверх и связывают бинтом. Потом делают крестообразный разрез на животе донора и, далее, по схеме, изымают органы.

После событий в Одессе я понял, что все не так, как нам обещали. Нам говорили, что мы работаем врачами в поле, а на деле оказалось, что не врачами, а патологоанатомами. Мы должны были вскрывать трупы погибших солдат и простых людей.
Тогда, в Одессе, 2 мая, мы впервые услышали про какого-то важного для военных человека — Наливайченко.

Во время загрузки в машину боксов с органами двое солдат уронили тележку, и офицер долго бил их ногами и кричал, что, если вы попортите хотя бы один бокс, я сам ваши почки подарю Наливайченко. 3 мая мы рано утром приехали какой-то город или большой поселок. Через день наш кортеж из трех легковых машин поехал дальше. Это было после Одессы. Были — Славянск, Краматорск. Передвигались между городами ночью. И все время мы делали одно и то же: каждый день мы работали, как рабы Франкенштейна, резали и изымали органы. Это были тела солдат. Прямо на улицах городов и сел. Каждый день руки в крови. Это было пекло в реальности. С утра и до вечера изувеченные тела и гримасы ужаса на лицах мужчин и женщин.

Так нас привозили не только на поле боя до умирающих солдат. Нам привозили тела абсолютно чистые и ухоженные. С одним круглым выстрелом. Чаще — в голову. Я думал — это самое страшное, что может видеть врач. Но впереди нас ждал настоящий кошмар. Мы стали частью конвейера по добыванию и транспортированию людских органов. И я был частью всей этой пекельной (так в тексте – прим. ред.) машины. Когда нас привезли в Донецк (ую область), ситуация стала еще страшней. Теперь нас стали заставлять выполнения «плана». Каждый день нам давали список того, что мы должны найти на улицах города, который горит. В этом списке были дети и беременные женщины. Тех, кто отказывался выполнять «план», били и угрожали, что они сами станут донорами.

В первой группе за неделю пропали два человека. Не вернулись из города. Так нам сказали. В Донецк нас привезли в «Лабораторию по пересадке жизненно важных органов». В реальности это было страшное помещение площадью 20 кв.м. Это все было в подвале какого-то здания. Нам показали аммиачную установку и железный шкаф с препаратами и инструментами. В подвале было плохое освещение, влажность, холод. Мы ходили по доскам, под которыми хлюпала грязная вода. В нашем распоряжении было 3 деревянных операционных стола. Было видно, что их сделали перед нашим приездом. Оперировали мы при освещении обычных ламп. Аппаратуры никакой. Все время шумит и коптит дизельный генератор. Над окнами подвала «лаборатории» постоянно приезжала тяжелая техника и были слышны выстрелы и взрывы. Нас охраняли 4 человека с автоматами. В нашем подвале работал настоящий биологический банк живых органов. В этом подвале мы прожили все лето. Работали и спали между приездами военных. Потом выезжали на задания и шли за спиной военных. Зачищали поле боя.

В августе нам удалось вырваться из этого пекла. Мы возвращались в город из села, куда выезжали за новыми органами. В нашей машине было 5 человек. Водитель, два охранника и нас, двое хирургов. Машина перевернулась после задания. В боксах были органы. 12 боксов. Мы подъезжали до блокпоста. Еще недавно он был «наш». Как оказалось, его захватили другие военные части. Это мы поняли, когда нам навстречу выехала машина и начала моргать фарами. Наш водитель первый понял, что происходит, попробовал развернуться прямо на дороге. Началась перестрелка, нашу машину повредили, мы остановились около леса и хотели бежать в лес.

Но охранники потребовали, чтобы мы взяли с собой все 12 боксов. Я снова почувствовал угрозы, какие чувствовал в Одессе — про спец.объяснения, что мы сами станем донорами всех органов, если товар не будет доставлен. Что Наливайченко и его наемники найдут нас уже за час, и что мы будем убиты на месте при попытке к бегству.

Мы взяли все 12 боксов и побежали в сторону кустов. Началась настоящая перестрелка и взрывы рядом с нами. Дальше я точно не помню, поскольку нас накрыло взрывом и когда я пришел в себя, было уже темно, боксов у меня не было. Я вышел на дорогу с поднятыми руками. В руках у меня был документ журналиста. Тот, который, по словам наших работодателей, гарантировал нам безопасность в чужой стране, но нам говорили про мирное время. А там была война. У меня не было другого выхода при таких обстоятельствах. Я шел навстречу неизвестности. Вся надежда была на мою легенду журналиста, меня допросили на блокпосту.
Я сказал, что меня захватили те люди, и держали в плену уже второй месяц, потом меня отправили в Донецк, где сдали людям из спецслужб или полиции. Я не могу точно сказать. Не знаю, что это была за форма, мне не знакома и знаков различия на ней не было. Через два дня допросов меня поместили в камеру с еще одним журналистом. Он оказался настоящим журналистом и уже месяц был в Донецке. Через три дня нас передали международной организации. Так началась моя долгая и непростая дорога домой. Сейчас я пребываю в безопасном месте. Я надеюсь, что многие из ребят, которые работали со мной, тоже. Но мы все запомним эту войну, нелюдскую и жестокую. Ту, которая навсегда изменила нашу жизнь».

28.04.15. Заметка от политического публициста. Почему в Белоруссии заменили Георгиевскую ленточку и зачем нужно «осамостийнивание» Великой Победы.

«Почему в Белоруссии заменили Георгиевскую ленточку и зачем нужно «осамостийнивание» Великой Победы. Белорусская национальная идея сегодня строится вокруг победы в Великой Отечественной войне. При этом белорусская версия Победы значительно отличается от российского ее понимания. Если в РФ деды воевали за многонациональный Советский Союз, то в РБ – за «независимость Республики Беларусь».

В связи с этим День независимости Белоруссии отмечается в день освобождения Минска от немцев. По мнению ряда белорусских официальных лиц и «профессиональных белорусов», именно белорусский народ внёс решающий вклад в разгром нацистской Германии. Так, в 2010 году глава белорусской диаспоры в России Валерий Казаков заявил, что «белорусы довели до самоубийства Гитлера». В 2014 году была выпущена медаль «70 лет освобождения Республики Беларусь от немецко-фашистских захватчиков». Однако государство «Республика Беларусь» появилось только в 1991 году, в 1944-ом Красная армия освобождала Белорусскую Советскую Социалистическую Республику.

Разумеется, самостийные смыслы 9 мая нуждаются в соответствующей символике. Вот уже несколько лет власти Белоруссии пытаются представить в качестве атрибута празднования Дня Победы ленточку цветов государственного флага РБ. Исторических оснований для этого нет никаких: красно-зелёный флаг БССР был создан спустя шесть лет после окончания войны. Но другой «национально-белорусской» альтернативы георгиевской ленточке идеологи РБ придумать не смогли. В прошлом году, когда георгиевская ленточка стала символизировать не только память о победе в Великой Отечественной войне, но и солидарность с ополчением Новороссии, белорусская власть ленточку запретила.

В канун 9 мая в сети появилась фотокопия распоряжения Железнодорожной районной организации Белорусского Республиканского Союза Молодёжи (БРСМ, нечто вроде белорусских «Наших») о недопустимости использования георгиевских ленточек на праздниках. В начале 2015 года «креативщики» из БРСМ разработали новую символику для 9 мая: прикрепили к красно-зелёной ленточке цветок яблони и помпезно назвали сию композицию «Цветы Великой Победы». На вопрос, при чём здесь яблоня, БРСМщики ответили так: «Яблоневый цвет – это символ весны, возрождения, начала новой жизни, что как нельзя лучше передаёт общенародную радость различных поколений в связи с Днём Великой Победы. Образ цветущего яблоневого сада отражает плодородие, благосостояние, динамичное развитие, успех и процветание суверенной и независимой Беларуси за последние 20 лет».

Руководству РБ «креатив» своих комсомольцев пришёлся по душе. В середине апреля белорусские СМИ опубликовали директиву Управления торговли и услуг Витебского облисполкома, в которой подведомственным органам управления торговлей предписывалось принять меры «по наличию символа акции («Цветы Великой Победы» – прим. авт.), прикреплённого к форменной одежде, у каждого работника организации торговли, бытового обслуживания и общественного питания».

Новая самостийная эстетика в этом году полностью вытеснила цвета георгиевской ленты из праздничного оформления города-героя Минска, что вызвало восторженный визг в среде белорусских националистов: «Неофициальная информация о нежелании белорусских властей даже видеть на территории нашей страны символику в цветах Георгиевской ленты, популярной у пророссийских ополченцев Донецкой и Луганской республик, полностью подтвердилась. Это стало ясно по визуальному стилю оформления улиц и площадей Минска накануне 70-летия Победы, которое будет отмечаться 9 мая. Если ещё год назад в такой же праздник изображения чёрно-оранжевых лент кое-где ещё встречались, то сейчас совершенно очевидно, что кто-то наверху на украинский манер скомандовал чётко: “Рашизм не пройдёт”. Звёздочки на синем фоне особенно понравились «свидомым змагарам», углядевшим в них намёк на символику Европейского союза.

Вишенкой на торте в этой истории является отказ Лукашенко от участия в московском параде 9 мая, а также дивная аргументация оного – мол, в Минске пройдёт свой парад, который по белорусской Конституции никто, кроме главнокомандующего, принимать не может (разумеется, в Конституции РБ о параде нет ни слова). Кремль такая аргументация вполне устроила. На вопрос Маргариты Симоньян, нет ли у главы МИД РФ Сергея Лаврова ощущения, что «господин Лукашенко променял нас на прощение Европы», господин Лавров ответил: «У меня такого ощущения нет». Пока в экс-УССР пытаются избавиться от культа Победы путём героизации УПА, в экс-БССР готовятся праздновать свой собственный День Победы с парадом и самостийностью.

Если бы украинское руководство было чуть умней, оно брало бы пример с Лукашенко, героизируя не Бандеру, а, например, советского партизана Сидора Ковпака. С одной стороны, это очень даже самостийненько. Ведь к 1940-м годам причислять украинцев и белорусов с СССР с подачи большевиков к триединому русскому народу стало считаться предосудительным. С другой, это не вызывает изжоги у Кремля как, давайте бдуем честны, главного кредитора украинской и белорусской «незалежности».

29.04.15. Видео от военных корреспондентов News front. Солдат армии Новороссии «Лазарь»: Женщины и дети погибают просто ни за что…

«Солдат армии Новороссии «Лазарь»: Женщины и дети погибают просто ни за что… Сергей с позывным «Лазарь»: «Сюда меня привело то, что погибают мирные жители: женщины, старушки, дети – просто ни за что. Я увидел, как убегали отсюда молодые, которые могли взять оружие в руки и защищать свою землю, но они убежали… Вот почему я здесь». Защитники молодого государства – Новороссии, являются настоящими героями. Каждый русский человек ощутил гордость за ополченцев, не побоявшихся отстаивать правду родной земли. Мы должны победить и мы победим. Карательная операция, к сожалению, не закончилась: следует готовиться к полномасштабному наступлению украинских войск. Война на Донбассе – это горе и смерть для населения Новороссии. Боевые действия необходимо остановить. Ополченцы готовы это сделать, а украинские нацисты – нет. Порошенко, руководствуясь указаниями из Вашингтона, продолжает убивать людей, живших когда-то на территории украинского государства, которого больше нет.»

29.04.15. Сообщение от журналистов. Ученые предупреждают о возможности распространения радиоактивного дыма.

«Ученые предупреждают о возможности распространения радиоактивного дыма. В Киеве ощущается сильный запах гари, стоит дым. Вечером 28 апреля жители центральной части города, Оболонского, Подольского, Святошинского, Печерского и Шевченковского районов Киева начали чувствовать сильный запах гари. В центре украинской столицы в воздухе чувствуется запах гари, как от пожара. Также город окутала дымка. Сегодня ориентировочно в 16 часов в лесу близ Чернобыльской зоны отчуждения началось возгорание, которые в последствии превратилось в гигантский пожар, который разрастается ориентировочно в 100 километрах от Киева. Специалисты предупреждают, что пожары в зоне отчуждения оасны тем, что те радионуклиды, которые накопились в деревьях, хвое и подлеске после пожара будут разнесены с дымом на новые территории. Вдыхание дыма от радиоактивных пожаров может привести к негативным последствиям. На данный момент МЧС не комментирует ситуацию и о степени загрязнения дыма ничего не известно.»

29.04.15. Сводка по данным ополчения, мирных жителей и источникам в МО ЛНР. За сутки зафиксировано 58 обстрелов.

«За сутки зафиксировано 58 обстрелов- 6 из танков, 11 из ББМ, 16 из минометов, 19 из гранатометов , ПТРК и ПТУР, 3 из ЗУ, 2 из пушек «Рапира» 1 из гаубиц Д-30.По всему фронту шли перестрелки из стрелкового вооружения и снайперские дуэли. Пресечены попытки 3 ДРГ пересечь линию фронта, в небе зафиксировано 11 БПЛА. Атак со стороны ВСУ не было. Зафиксировано 1 столкновение между ВСУ и батальонами — применялось стрелковое вооружение, ЗУ и минометы (они обстреливали дрга друга 40 минут). Потери ВСУ за сутки — 6 человек ранеными, 2 танка повреждены, 2 миномета уничтожены. Потери ВСН за сутки — 1 раненый, 1 БРДМ и 1 БМД повреждены при обстрелах. С обоих сторон велись фортификационные работы. Ополчение проводило учения личного состава, в Луганске проходят учения ГО.»

28.04.15. Сообщение от ополчения Горловки. Обстрел усиливается.

«Обстрел усиливается. Набирайте воду, поступила инфа о перебитии водопровода, вода исчезает. Укропы лупят из гаубиц и тяжелых минометов. Никому не спать, ополчение не даст отбой. Север опять прилеты непрекращающиеся. Мощный удар по 6\7, еще один пожар. В полночь начались мощные удары с Дзержинска по городу еще и еще.»

Сообщение от военкоров: «Активность БПЛА над Донецком, в частности над Петровским районом, аэропортом, Октябрьским (террикон). Исходящие артиллерийские одиночные выстрелы на Песках. ОБСЕ сообщает о резком ухудшении ситуации вокруг Донецкого аэропорта; по оценке ОБСЕ, примерно 90 процентов из 550 взрывов, зафиксированных в понедельник, приходится на 120-миллиметровые минометы и тяжелую артиллерию, которые должны были быть выведены из района в соответствии с минскими договоренностями. Число нарушений в этом районе увеличилось резко по сравнению с нарушениями, зафиксированными в предыдущие дни.»

https://youtu.be/5iiRGgqssuw

28.04.15. Видео от бригады «Призрак». Комбриг Мозговой вручает бойцам медали.

«Комбриг Мозговой вручает бойцам медали. История повторяется… как уже бывало не раз, награды получают многие и не все заслуженно. В то время, когда реальные герои остались в стороне. Эти награды несут в себе связь времени и поколений. В них память о героях войны, которую мы не имеем права забыть. Так же, как не имеем права забыть о героях сегодняшнего дня. Командиры подразделений армии ЛНР «Спец»и»Пластун».