Ситуация внешне схожа с той, что привлекла внимание всего мира к полицейскому насилию в США: разьяренная толпа собралась перед полицейским участком, повторяя хором и вздымая плакаты с надписями: «Тронул одного, тронул всех» или «Позор. Позор. Позор». Их акция протеста вызвана недавней смертью двух арестованных членов своего сообщества. Фото: Glenn Campbell/Getty
Но протестуют не афроамериканцы, и это не город Фергюсон в штате Миссури. Это Сидней в Австралии, а протестующие — аборигены.
Отношения между обнищалым коренным населением Австралии и преимущественно белой полицией, представляющей «понаехавших» с британских островов, никогда не были простыми, но гнев последних месяцев просто не имеет прецедентов. В августе в караульном помещении полиции умерла 22-летняя аборигенка, доставленная за неуплату парковки, двумя месяцами спустя за решеткой умер еще один абориген, на этот раз 31-летний мужчина. И с тех пор протест охватил эту вообще-то мирную нацию, с обвинениями аборигенов в адрес органов правопорядка в дискриминации, жестоком обращении и убийствах. Они используют в качестве источника вдохновения основанное в США международное движение с лозунгом-твиттерным хештегом #BlackLivesMatter , — говорит кинорежиссер Алекс Келли, «рассматривая, как можно применить его идеи в местных условиях».
Так что вряд ли стоит удивляться тому, что туземцы Австралии идентифицируют себя с чернокожим населением США, многие из которых считают Фергюсон символом расово тенденциозной системы правосудия. В то время как аборигены представляют собою лишь 3,1% от 23-миллионного населения Австралии, в тюрьмах их представительство на порядок выше — почти треть заключенных. На одного задержанного белого подростка приходятся 24 задержания ровесников из среды аборигенов. А вот сравнительно недавние данные: доля взрослых аборигенов, осужденных к лишению свободы, за период с 2000 по 2013 годы увеличилась на 57%, и количество смертей аборигенов в местах лишения свободы так же очевидно выросло.
«Полиция охотится за нами. Они выискивают любую причину, чтобы засунуть нас в тюрьму», — говорит Гиллар Майкл Андерсон, абориген, лидер и активист. «Люди думают, что Фергюсон — это плохо? Да такие вещи происходят в Австралии изо дня в день».
А вот это неправда. Полицейская стрельба куда более редкое явление у антиподов, чем в Америке, хотя офицеры полиции и застрелили в 2012 году двух подростков, укравших автомобиль. Вместе с тем многие смерти аборигенов в заключении приписываются «естественным причинам», хотя зачастую их причинами являются ранее полученные ранения или заболевания. Уже одно это подразумевает, что многие офицеры полиции должны быть обвинены хотя бы в служебной халатности. По меньшей мере. Но под обвинение не попал еще никто.
Фото: SOURCE Daniel Munoz/Getty
Мужчина, выкрикивающий лозунги о правах аборигенов Австралии во время протестов против встречи лидеров «большой двадцатки» 15 ноября 2014 года, Брисбен, Австралия.
Разумеется, правительство предпринимает какие-то усилия, но совершенно неясно, чем именно здесь могут помочь отчеты о «Преодолении туземного бедственного положения» и программы культурного просвещения. Правительство штата Западная Австралия строит первую тюрьму, отражающую «культуру и ценности аборигенов», но это, скорее, сомнительный признак изменений к лучшему, и вряд ли это начинание сдержит рост волнений.
«Политики обещают изменения с давних времен, а в действительности дела становятся еще хуже», — говорит активист Тауто Сансбери, предводитель южно-австралийской народности нарунга. В 1987 году, когда от множественных ран головы в заключении погиб 16-летний подросток, в Австралии была создана королевская комиссия с целью проведения расследования и установления мер по недопущению подобных случаев в дальнейшем. Большая часть из 339 рекомендаций так никогда и не была воплощена в жизнь.
В правительстве мало аборигенов, которые могли бы покровительствовать соплеменникам. Один из них сенатор, бывший член олимпийской сборной, другой лишь в 2013 году возглавил правительство на уровне провинции. Даже министр по делам аборигенов — не туземец. И дело вовсе не в отсутствии таких попыток, говорит Сансбери, сам несколько лет назад безуспешно баллотировавшийся на выборах. «Главные партии не хотят делать усилий по выдвижению аборигенов в кандидаты».
И это больше, чем притворное равнодушие. Австралийская хартия все еще утверждает, что страна была не населена до прибытия британцев. (Премьер-министр Тони Эбботт пообещал в 2017 году проведение референдума по признанию аборигенов нацией первых жителей). И аборигены не имели права голосования до 1967 года, то есть еще два столетия спустя после того, как капитан Джеймс Кук провозгласил Австралию владением британской короны в 1770 году. В 2008 году правительство извинилось за грехи поселенцев перед первым народом Австралии, но политика все еще больше сфокусирована на управлении аборигенами, чем на наделении их полномочиями. Это разительный контраст по сравнению с США, где позитивные действия помогли уменьшить дискриминацию, или по сравнению с Новой Зеландией, которая выплатила миллионы в качестве репараций местному народу маори.
Для многих в австралийском сообществе аборигенов единственным решением видится увеличение степени самоуправляемости и передача полномочий на принятие решений самому туземному сообществу. А некоторые группы желают признания себя независимой нацией. В ноябре 2014 года Сансбери созвал Саммит национальной свободы для аборигенов, чтобы обсудить эти идеи. Он говорит, что за такой встречей последуют многие другие. Тем временем демонстрации продолжаются. 13 февраля лидеры аборигенов хотят перенести акции национального протеста в столицу Канберра, свезя полные автобусы активистов со всей страны, чтобы потребовать политические решения.
Будет ли достаточно вновь обретенной способности аборигенов к сопротивлению, чтобы переломить 200-летнюю тенденцию? Вряд ли. Но и отчаяние тоже придает силы, и, как сказал Андерсон, «что-то должно поменяться, потому что ситуация уже не может быть еще хуже».