Стрелять или не стрелять? Взгляд на российскую полицию через призму Фергюсона

Не для кого уже не представляет тайны, что американские полицейские действуют крайне жестко. В США, вступать в препирательства с офицером полиции, находящимся при исполнении своих должностных обязанностей, или тем более производить какие либо угрожающие действия в его адрес себе дороже — в лучшем случае можно «отделаться» электрическим разрядом из электрошокера и тюремным сроком заключения, в худшем — получить пулю из служебного пистолета американского полицейского. Последние инциденты с применением американскими полицейскими оружия «на поражение» по безоружным подозреваемым, спровоцировали массовые протесты, центрами которых стали Фергюсон, Нью-Йорк и Вашингтон.

Хотя , для европейцев такая «культура обращения с оружием» правоохранительных органов США кажется дикостью, если забраться внутрь проблем американского общества, в ней нет ничего странного. Более того, в ряде случаев, она даже оправдана рядом обстоятельств.

В США, как известно, оружие находится в легальном обороте. Причем не только то, которое предназначено для самообороны — в некоторых штатах вполне легально существуют «отряды милиции» — которые не стоит путать с Национальной гвардией — это общественные организации, не подчиняющиеся никому из государственных органов, тем не менее имеют на вооружении боевое огнестрельное оружие. Кроме легального оружия в США находится в пользовании криминальных элементов огромное количество «нелегальных» стволов, что в совокупности с этнической преступностью — прежде всего организованных групп выходцев из Латинской Америки и темнокожего населения, фактически вынуждает полицейских выживать на улицах неблагополучных кварталов по принципу, что «дольше живет тот, кто быстрее стреляет». Таким образом, между скрупулезным выполнением всех предусмотренных процедур, знакомых каждому сотруднику российских правоохранительных органов, которые должны предшествовать применению оружия, и обеспечением собственной безопасности на улицах при несении службы, американские копы отдают предпочтение последнему. Оправдано это или нет, судить сложно. Но тем не менее, статистика погибших при исполнении сотрудников американской полиции свидетельствует о том, что, например в 2009 году в США погибло всего 124 полицейских. Из них, в результате дорожно-транспортных происшествий — 56, а от огнестрельного оружия, примененного против сотрудников полиции преступниками — всего 48.

Конечно, можно было бы до бесконечности вести речь, о том, что американская полиция слишком часто применяет оружие на поражение без учета реальной обстановки, если не сравнивать с обратной ситуацией, которая сложилась в России.

Российские полицейские гораздо более лояльно относятся к правонарушителям и преступникам, чем их американские коллеги, если говорить о применении огнестрельного оружия и специальных средств. В отличии от американского полицейского, кроме огнестрельного оружия, имеющего на вооружении еще достаточно широкий спектр «нелетальных» средств — таких как контактные и стреляющие электрошокеры, средства с парализующими и раздражающими ирритантами — вооружение большинства российских правоохранителей состоит, как и 30 лет назад — из табельного пистолета, резиновой дубинки, наручников и в лучшем случае — газового баллончика. Причем, несмотря на перманентную реформу правоохранительных органов в России, проходившую почти 20 лет — с начала 90-х по 2011 год, в ходе которой постоянно повышались требования к здоровью и биографии потенциальных и действующих полицейских, регламентация вопросов применения ими огнестрельного оружия и специальных средств по прежнему остается на том уровне, который был во времена СССР. В каких случаях, российский полицейский имеет право применять огнестрельное оружие — изложено в статье 23 Закона «О полиции»: там вроде бы все адекватно и на первый взгляд, у российских полицейских не меньше прав на его применение, чем американских копов. Но не спешите с выводами.

Наверное все помнят инцидент на Матвеевском рынке, когда оперативному сотруднику полиции, производившему задержание подозреваемого в преступлении проломили гирей голову. Тогда многие обыватели резонно удивлялись, почему полицейские не применили табельное оружие, если уж не для пресечения преступления, то хотя бы для защиты собственной жизни и здоровья. А между тем, на Матвеевском рынке, сотрудники правоохранительных органов скрупулезно выполняли требования той же самой статьи 23 «Закона о полиции», в самом конце которой существует пункт 6, звучащий дословно так: Сотрудник полиции не имеет права применять огнестрельное оружие при значительном скоплении граждан, если в результате его применения могут пострадать случайные лица.

То есть, если преступление происходит в людном месте, на рынке, в вагоне метро или электрички, просто на улице, где много прохожих — то табельное огнестрельное оружие российский полицейский применить права не имеет. Причем без всяких оговорок на обстоятельства, то есть во всех случаях, даже когда применение огнестрельного оружия необходимо для пресечения тяжкого или особо тяжкого преступления или захвата заложников. Учитывая, что значительное количество преступлений происходит как раз «при значительном скоплении граждан», которым может являться и автомобильная пробка и плотный пешеходный трафик по тротуарам в центре любого крупного города, то получается что в большинстве случаев, согласно данной статье Закона, полицейский на свое оружие полагаться не должен и не может. Понятно, что требования «Закона о полиции» на криминальных личностей и прочих правонарушителей не распространяются, поэтому они не выбирают для совершения преступлений те места, где у полицейских есть право стрелять на поражение. Поэтому, на поверку оказывается, что с российским полицейским можно, к примеру, подраться в метро, причем без серьезного риска получить отпор посредством специальных средств или оружия, или и вовсе не обращать внимание на его присутствие при совершении противоправных деяний.

Последний «громкий» и печальный инцидент из этой серии — произошел в Подмосковье, когда преступники расстреляли экипаж ДПС, остановивший их для проверки документов. В принципе, в нем нет ничего удивительного, поскольку сотрудник российской полиции заведомо, в случае если он конечно, выполняет все требования закона, поставлен в невыгодное положение в сравнении с потенциальным вооруженным преступником. Ведь преступник о своих агрессивных намерениях и наличии оружия и желания его применить против законопослушных граждан или сотрудников полиции — информировать сотрудников правоохранительных органов наверняка не собирается и не будет.

Две крайности, американская — когда американский полицейский имеет право стрелять на поражение во все, что движется и по его мнению может представлять потенциальную угрозу для безопасности окружающих или его собственной — неправильна по своей сути, равно как и российская практика, когда сотрудник правоохранительных органов в ряде случаев фактически поставлен в положение камикадзе — когда и не пресечь преступление — плохо и законной возможности для его пресечения посредством применения оружия — практически нет.

Но если посмотреть на ситуацию более здраво, то у американского полицейского все таки больше шансов как минимум остаться в живых, при столкновении с вооруженными преступниками, чем у его российского коллеги. Наверное, именно поэтому, действия американской полиции по противодействию преступности, в целом оценивают как более эффективные, чем в России или даже в Европе.

Поэтому, хотя и нельзя поспорить с тем, что антикоррупционные меры по очищению рядов российской полиции от «оборотней», переименования и переодевания в новую форму вместе с увеличением социальной защищенности сотрудников и их окладов — в ходе прошедшей реформы органов внутренних дел — дело хорошее, которое в принципе уже отчасти положительно сказалось на работе правоохранительной системы в целом, тем не менее, эффективность работы любой полиции зависит не только от «кристальной честности» каждого конкретного её сотрудника, а еще от наличия правовых возможностей у полицейского применить любые имеющиеся у него средства для защиты законности и обеспечения безопасности граждан, а главное — уверенности, что он действует при их применении согласно букве закона. Причем, думаю не надо объяснять, что неуверенный в правильности своих действий полицейский на улице, в большинстве случаев оказывается попросту бесполезен, как например, присутствовавшие при инциденте на уже упомянутом Матвеевском рынке патрульные полицейские, которые так и не вмешались в происходящее на их глазах избиение коллеги.

К слову, в среднем, в России ежегодно погибает при исполнении служебных обязанностей почти в три раза больше сотрудников правоохранительных органов, чем в США. Причем, более половины из них — погибает в результате применения огнестрельного оружия преступниками. Так может быть для того, чтобы требовать от полиции, чтобы она нас защищала как следует, нужно сначала задуматься о праве и возможностях самой полиции на защиту?
Источник