Некоторые посчитали речь Путина своего рода ответом на выступление Обамы в ООН, когда американский президент поставил Россию на второе место в списке угроз, после пока еще весьма условной для развитых стран Запада опасности Эболы и перед реальной угрозой со стороны «Исламского государства». Не случайно газета Financial Times назвала речь российского президента «самой антиамериканской» за все время его президентства. Однако не исключено, что валдайская речь носила ситуативный характер и скорее была вызвана разочарованием от неконструктивной позиции Европы в Милане, и также предполагала обозначение неких позиций на случай очередного обострения ситуации на Украине, которое ожидается уже в начале следующей недели.
Если украинская армия будет наступать, то Москва вынуждена будет защищать Новороссию всеми средствами, которые сочтет необходимым — и в «Валдайской речи» Владимир Путин обосновывал мотивы, исходя из которых он будет принимать решение. И уж точно речь президента не была вызвана его страхом и нервозностью из-за санкций, как считает, например, финский министр обороны Карл Хаглунд. В Москве прекрасно понимают, что нынешний кризис отношений с Западом носит абсолютно системный характер, что санкции были бы неизбежны (если бы Москва увернулась от них сдав Новороссию, то все равно получила бы их за Крым или Осетию с Абхазией). «Это однозначно не речь лидера, который загнан в угол санкциями и пытается найти для себя почетный выход. Это речь лидера великой ядерной державы. С которой приходится считаться, нравится это кому-то или нет», — высказывает более рациональное мнение президент Центра национальных интересов Дмитрий Саймс.
Другие же заглянули поглубже, и очень четко уловили основной, стратегический смысл послания. А он был весьма прозрачный: Владимир Путин констатировал тот факт, что система международной безопасности была успешно разрушена односторонними нелегитимными действиями Соединенных Штатов, и предложил вместе сесть и, во избежание проблем, выработать новую. «Путин обозначил в своем выступлении достаточно ясный выбор: или вырабатывается какой–то новый набор глобальных правил и таким образом пытаются договориться на глобальном уровне, или мы все ввергнемся в анархию, будут появляться все новые конфликты по всему миру. И он подчеркнул, что это не обязательно будет конфликт больших игроков, а некие косвенные конфликты», — пояснил представитель редакции газеты The Guardian Шеймас Милн.
В Североатлантическом Альянсе утверждают, что конфликтов не хотят. «Я очень надеюсь, что такие сценарии не войдут в жизнь. Самые крупные страны в мире не заинтересованы в конфликте. НАТО абсолютно не заинтересовано ни в каких конфликтах, ни с Россией, ни вообще», — отметил директор информбюро НАТО в России Роберт Пшель. (забывая о том, что конфликты в разбалансированной системе случаются иногда сами собой, без желания со стороны стран-участниц). По его словам, нынешнее обострение случилось именно из-за ситуации на Украине. «Россия обещала, что сделает все возможное, чтобы граница между суверенной Украиной и суверенной Россией стала границей вероятной, чтобы там не было просто свободной переправы людей, открытого военного вооружения. Но на сегодня этого не произошло. Россия обещала использовать свое влияние», — отметил чиновник, и добавил, что Россия вообще не ведет себя как партнер. В частности, резко увеличивает оборонный бюджет и не раскрывает его составляющие.
Тут Роберт Пшель отчасти прав, но нужно понимать, где и в каком окружении находится Россия. Не одобряя сам факт резкого увеличения оборонных расходов (сомнительное решение в условиях экономического кризиса), стоит учитывать, что в ближайшие годы отчасти с подачи Запада, а отчасти без его участия ожидается серьезное обострение обстановки вдоль российской периферии. Например, может разморозиться приднестровский конфликт, возникнуть проблемы на Кавказе (связанные с Карабахским вопросом или с ситуацией вокруг Ирана), дестабилизироваться ситуация в Средней Азии, где с каждым годом укрепляют свои позиции радикальные исламисты. Москве придется решать все эти кризисы, и для этого ей нужны мобильные и подготовленные войска, наподобие крымских «вежливых людей».
Что же касается Соединенных Штатов как основного виновника разбалансировки системы, то, по словам представителя Госдепа Джен Псаки, Соединенные Штаты «не ищут конфронтации с Россией. Однако мы не можем и не собираемся идти на компромиссы по вопросам, на которых базируется безопасность Европы и Северной Америки». Она отметила, что Вашингтон «остается приверженным идее сохранения суверенитета и территориальной целостности Украины».
Однако проблема в том, что реальность резко контрастирует со словами госпожи Псаки. Соединенные Штаты взяли курс на исключение России из европейских дел, то есть сами, своими руками подрывают безопасность Европы и Северной Америки (последний раз Москву выключали из системы европейской и тихоокеанской систем безопасности в 1918 году, и все прекрасно помнят, к каким последствиям для мира это привело). Не соответствуют действительности и слова представительницы Госдепа относительно «приверженности сохранения суверенитета Украины». В реальности получается, что главным адвокатом независимого и нейтрального статуса Украины является именно Владимир Путин — не случайно Москва упорно пытается убедить иностранных коллег в необходимости федерализации ее западного соседа. Соединенные Штаты же хотят видеть зависимую от них Украину, либо, в крайнем случае, нестабильное или атомизированное государство — из-за чего, в общем-то, и проистекают российско-американские разногласия в украинском вопросе, добивающие остатки международной системы безопасности.