Оружие желающим бороться с несогласными выдают за 3 дня.
«Выйдите вон! Снимать нельзя, у меня к жене уже приходили! Уходите!» — неслось из приоткрытой двери учебного класса. Нас было немного — пара украинских журналистов и съемочная группа американского новостного канала. Группа была укомплектована россиянами — журналисткой и операторами из Москвы. Наверное их с их характерным говором не нужно было заходить в класс первыми.
В группе учебного центра МВД Украины занимались добровольцы из Донецкой и Луганской области. Добровольцы в знаменитый теперь батальон «Днепр».
Понять, что собой представляют добровольческие части территориальной обороны, формируемые в соседней Днепропетровской области, хотелось давно. На выходных поехал из Донецка в Днепропетровск. Если ехать селами через Запорожскую область препятствий не так уж и много ‑ три-четыре блок-поста, укомплектованных сотрудниками ГАИ и спецназом с автоматами. Последний, уже в Днепропетровске, был с парнями с бронежилетах, но без оружия. Остановили нас сотрудники ГАИ, машину вежливо досматривали парни в бронежилетах. Компрометирующий факт был один, но существенный — донецкие номера. В багажнике особо не рылись — обязательный нынче для журналиста бронежилет за пакетами не обнаружили.
Так я познакомился с нижней ступенью днепропетровской самообороны — «Полком национального захисту». При общении с людьми в Днепропетровской ОГА стал понятен и принцип выстраивания силовой пирамиды. Добровольцы съезжаются в Днепропетровск — как город удобно расположенный и имеющий серьезную базу для обучения бойцов. Люди проходят отбор. Те, что хотят служить в частях МВД и после окончания «войны» остаться в милиции, проходят все этапы отбора, обучение, тренировки с оружием и поступают в батальоны МВД. Со всеми вытекающими отсюда последствиями в виде зарплаты, формы и оружия. Те, что собираются отвоевать и вернуться к мирной жизни, отбираются в батальоны, подчиненные армии. Они подписывают контракты, принимают присягу, живут в казармах. И тоже получают зарплаты и доплаты из специального благотворительного фонда.
Те, кто по здоровью, возрасту или иным причинам не подходит ни в милицию, ни в армию — идут в этот самый «полк национальной защиты» и в свободное от работы время дежурят на блок-постах. Тут оплаты нет, но есть понимание, что в случае военных действий эти люди составят костяк народного ополчения.
Мы с коллегами попали на одну из учебных баз местного милицейского университета. Во всяком случае, стенды с историей Днепропетровской средней школы милиции, созданной в начале шестидесятых годов прошлого века, говорили именно об этом. Удалось пообщаться с заместителем командира батальона «Днепр-1» Владимиром Богонисом. .
Он типичный представитель нового призыва в милицию:
— Закончил юридический факультет Львовского университета. Юристом работать не получилось — у нас в стране важно было не знание законов, а связи в прокуратуре, судах и милиции. Поскольку у меня в семье никого оттуда не было, ушел в бизнес. Я еще в ноябре прошлого года возглавлял торговую сеть «Мобилочка» в шести областях Украины. У этой сети центр в Днепропетровске. Зарплату получал 36 000 гривен (4 тыс. долларов по тогдашнему курсу — авт.). Но первого декабря после избиения студентов ушел на Майдан. Со всей своей командой. Потом в феврале вернулись в Днепропетровск. А теперь я — лейтенант милиции. Сам прошел курс одним из первых. Мы готовим здесь будущее украинской милиции. После окончания войны эти люди составят костяк управления милицией на местах, возглавят райотделы.
— Сколько дней нужно провести в вашем центре, чтобы быть готовым к боевым действиям?
— Мы здесь готовим милиционеров патрульной службы, и чтобы они были готовы к каким-то действиям, наверное, нужно много времени. У нас же здесь минимальный курс — 50 часов теории и потом около двух недель занятий на полигоне.
— Много людей прошло обучение?
— Я не владею информацией по всем центрам подготовки. У нас прошла курсы первая группа из 40 человек. И еще три группы по 40 человек сейчас на полигонах и теоретических занятиях. Берем исключительно добровольцев. Отсеиваются немногие. В первой группе было 42 человека — выпустили 40.
— Ваши люди готовы к войне?
— Милицию готовят для борьбы с преступниками. Но то, что сейчас происходит в городах Донецкой области, больше напоминает терроризм. И, действительно, напоминает боевые действия. Наши люди к ним морально готовы. Вычислять и находить преступников им не придется, террористы открыто ходят по улицам с автоматами. Да, здесь готовятся люди для участия в АТО.
— В Мариуполе погибли ваши люди?
— Нет. Там был батальон территориальной обороны «Днепр». Это армейская структура. Они на казарменном положении, зачисляются в батальон через военкоматы и служат до окончания военных действий. Мы можем сегодня говорить о военных действиях, пусть они пока и не объявлены. По факту они же есть.
— А вот нам говорили о выплатах бойцам…
— У них есть свои зарплаты, они объявлены — у солдата 6 000 (1 гривна — 2,99 рубля — авт.), у офицера 10 000. В донецких подразделениях — «Донецк-1», «Донецк-2» у солдат 15 000 гривен, а офицеров у них пока нет. У нас базовая зарплата от МВД 4 500 гривен. А есть еще благотворительный фонд области. Он доводит выплаты примерно до одного уровня — 15000. Еще семьям погибших выплачивается миллион гривен.
Разговор наш происходил рядом со стрелковым классом. Там люди работали с оружием. Разрешали себя снимать со спины. Один из, как мне показалось, инструкторов дал поразбирать пистолеты «Макарова», «Форт» и АКСУ-74. Понял, что мои пальцы под оружие «не заточены». Но мужик оказался не инструктором. Евгений рассказал о себе: «Я не милиционер. Бывший инкассатор — отсюда навыки в обращении с оружием. Жены не встретил еще, детей не завел, лет мне тридцать. Хватит информации? Чего сюда пришел? Родину защищать. Иди себе пиши, журналист. Автомат брось, не твое это…»
Утром перед отъездом я поговорил с советником Авакова, который курирует создание этих подразделений. Звать его Антон Геращенко, снимать себя запретил. Он тоже не военный и не милиционер — лет пять возглавлял одну из районных администраций в Харьковской области. В МВД с марта месяца.
— Когда начались формировать подразделения территориальной обороны ?
— Решение было принято на следующий день после того, как террористами без единого выстрела был взят городской отдел милиции Славянска и захваченное оружие было роздано прохожим на площади. Стало понятно, что милиция в восточных областях деморализована страхом или какими то еще причинами и не способна выполнять функции по охране общественного порядка. Полная неспособность милиции оказывать сопротивление стала очевидной. Райотдел в Славянске был захвачен в субботу, решение о формировании первых батальонов было принято в понедельник. Поначалу батальоны формировались в Донецке и Луганске в том числе. Но после того, как в Луганске был похищен командир батальона «Тимур» Тимур Юлдашев, а в Донецке взят в заложники советник Парубия Николай Якубович (командир донецкой сотни самообороны Майдана — авт.), стало понятно. что сформировать и обучить батальоны там не дадут. Поэтому приняли решение вывезти людей в Днепропетровск.
— Сколько их?
— В добровольцах недостатка нет. О цифрах меня не спрашивайте. Упор делается на то, что люди вступают в батальоны милиции и принимают присягу народу Украины. Эти люди становятся милиционерами и как милиционерам мы им выдаем оружие!
-Через сколько дней человек у вас получает оружие?
— Милиция должна работать в рамках закона, и выдача оружия сопряжена с рядом процедур. Сейчас мы сводим эти процедуры в три-пять дней.
Вчера, 11 мая, батальоны территориальной обороны из Днепропетровска выдвинулись в Донецкую область и взяли под охрану четыре сельских района — Красноармейский, Добропольский, Александровский и Велико-Новоселковский. Одновременно там прошли референдумы о присоединении к Днепропетровской области.
Видео — Cтрельба в Красноармейске: погибли два человека:
1 комментарий
На что надеется россия? Через 2 года ее ждет развал.
Шаман